 |
|
ЦЕНТРАЛЬНО-АЗИАТСКАЯ
ЦИВИЛИЗАЦИЯ: 1 Русское слово «образование» указывает на некий творческий процесс создания или, если следовать древним арийским учениям, воссоздания личности после мировой инверсии (появления Зла). Это приведение личности к стандартам некоего идеального Образа, изначальной голограммы, «фарру» по учению Авесты, к «ngos» (лицу) по учению тибетского Буддизма, к установлению с ним связи, позволяющей развиваться в дальнейшем по (предполагаемой) программе изначальной Нормы (Три Тела пропорционально равных). В тибетском языке слово наиболее соответствующее нашему образование это sLob-gSo, «образование» (education), где последний слог означает «лечить», «восстанавливать», а первый имеет значения: учиться, учить, учение и ученик. Всё вместе, таким образом, можно перевести как «восстановление [через] научение.». Здесь же предполагается и главный субъект этого процесса — учитель. В современном понимании образование — это процесс усвоения определенных знаний или сами знания. Причем доктринально не уточняется, по причине отсутствия самой доктрины, для чего необходим этот процесс усвоения и какого рода знания являются необходимыми для реального образования. В подавляющем большинстве случаев все знания, предоставляемые современному человеку современной системой образования носят чисто служебный, утилитарный характер. Это сведения, часто разрозненные. К примеру, современная медицина, обладая казалось бы уникальными сведениями о природе вещества и тканей, состоящих из него, тем не менеее до сих пор не обладает цельным знанием о человеке. Более того, разрозненые сведения о человеческом организме распределены по отдельным медицинским разделам, которыми занимаются отдельные специалисты: уха, горла, носа, акушеры-геникологи, пульмонологи, кардиологи и др. По мере развития (а на самом деле дальнейшей центробежной дифференциации) этой науки число этих специалистов неизбежно растет и будет расти. В этой небольшой статье мы попытаемся, не вдаваясь в утомительные подробности, коснуться характерных черт системы тибетского традиционного образования. Возможно, это, в какой-то мере, подтолкнет интуицию искателей социальной справедливости к более глубокому пониманию цели и, соответственно, средств ее реализации. В конце концов, здесь ничего не будет сказано нового. Не хочется повторять избитый афоризм про «хорошо забытое старое», но во-первых, подавляющему большинству негде об этом «старом» узнать по причине европоцентричности нашего образования (загляните в учебники по истории, много ли вы там обнаружите информации про Тибет или Иран?); во-вторых, нам действительно помогли и помогают и забыть Знание, упоминая в учебниках только о части известных цивилизаций; в-третьих, у многих современных ариософов наблюдается странное недооценивание азиатского фактора. Забывается, что Азия — это прежде всего Ас-ия, «Страна Асов», Асурия, а не только Туран или Китай — сравнительно поздние образования; что громадное государственное образование «Ариана Ваэджа»( — Арийский Простор. Сравнительно небольшое государство, по меркам современных исследователей, древние не назвали бы «Простором») располагалось именно в Азии (причем 1/3 страны приходилось на территорию России), и что именно в Азии расцвели последние арийские цивилизации Ирана и Индии. Упускается из виду тот очевидный факт, что многироды Европы вышли из Азии (как германцы вышли из Трои, ведомые Одином, а до поселения здесь, в Малой Асии, они вышли из Гоби, согласно исследованиям Мигеля Серрано). Бесспорно и то, что арии вступали в контакт с представителями других рас, и не только с целью обычного, как предполагается, покорения. Это был обмен Знанием. Неравноценный, но все же обмен. Или скорее Дар. И если многое из арийского наследия утеряно (уничтожение и последующее, на наш взгляд, искажение Авесты, спиритуализация традиции Вед, редуцированность и уничтожение Западно-европейских исконных дохристианских традиций), то почему бы это наследие не поискать у соседей? У которых, в силу географических условий и иной защищенности, Знания могли сохраниться лучше. Такими соседями у ариев были как раз древние тибетцы. Ведь Знание, не будучи товаром, тем не менее считалось ценностью, а значит оно подвергалось дарению и захвату, утаиванию и открытию. Автор, посвятивший несколько лет изучению тибетской культуры и цивилизации, обнаружил под огромным слоем из позднейших языковых, религиозных и культурных напластований вершину, или даже несколько вершин древней арийской традиции, что позволяет надеяться когда-нибудь докопаться до их подножий. Что касается напластований, то здесь тоже не все однозначно: есть мнение, что и сами эти пласты (по крайней мере некоторая их часть) являются прежним учением, приобретшим в новой культурной и языковой среде неожиданные особенности. Говорил же Будда Шакья-муни, что его учение является арийским по преимуществу! Мы пока не знаем (забыли) то, что знали древние. Они знали реалии Земли и это их, тем не менее, не спасло. Возможно у них не было опыта. У нас есть опыт, подзабытый или полузабытый, но все же могущий проявиться из глубин памяти и крови. Теперь наша задача — обратиться к знаниям. Чтобы в конце соединить Опыт (Праксис) и Знание (Гнозис). В этом основа мистической Пробужденности, и в этом залог нашего Успеха на Земле. 2 Прежде чем говорить о самом предмете, мы должны учесть одно очень важное допущение, которое сейчас выглядит как чересчур смелая гипотеза. Речь идет о допускаемом, но не доказанном пока научно факте, существования в глубокой древности (порядка 1-2 млн лет назад) на территории России и Центральной Азии некоего единого Учения, включавшего в себя весь комплекс теории и практики человеческого мировосприятия. В него неразрывно входили все аспекты духовного, культурного и материального наследия арийской цивилизации, такие как Учение Доброй Религии с развернутой космогонией, этно-социология расы, магическое искусство, прикладные формы наук: языкознание (наука о звуках), астрология и медицина, геомантия, нумерология, календарь и другие. Носителем этого универсального арийского учения было мощное государственное образование (кстати, ничего общего не имеющее с современными западными формами поздне-римской и пост-византийской государственности). Заметьте, опять — образование. Это не случайно, ибо государство и образование — это слова синонимы. Если их синонимичность нарушается, то значит нет ни государства, ни образования (с соответствующим перечнем отсутствия и всех остальных предикатов, категорий и атрибутов). Оно-то и называлось Арийским Простором (Ариана Ваэджа). Позднее название Арианы (Иран) — это уже отголосок первоначального, попытка одной из последних арийских стран сохранить или притянуть изначальную мощь и знание. Язык этой страны был ближе к авестийскому, нежели к санскриту, искусственно созданному (для чего — это пока загадка. На планете есть еще два-три искусственно созданных языка, носители которых и не подозревают об этом). Нужно проделать огромную, непосильную для настоящего времени источниковедческую работу, чтобы рассчитать время жизни этой цивилизации. В любом случае, упоминание о ней можно было услышать среди тибетских лам еще в прошлом веке (1). Со временем, в результате географических и социальных катаклизмов, цивилизация, бывшая носительницей единого арийского Учения, пришла в упадок, и на ее руинах образовалось множество новых государств и этнообъединений, которые, в свою очередь, растащили на куски не только территорию, но и Учение. Постепенно, в каждом из этих государств, появилось множество своих философов и комментаторов, интерпретировавших Учение каждый на свой лад и в интересах новых вождей. Все это привело к тому, что вместо единой системы появилось множество систем, школ и направлений с разными философскими подоплеками, в чем-то продолжающими быть схожими, а во многом ставшими измененными до неузнаваемости. С распадом единого арийского строя распался и некогда единый свод знаний. Скажем, астрология и медицина, в результате различной интерпретации разделилась на астро-медицинские представления и методологию новых этнообразований историко-географических регионов собственно Тибета, Северной Индии, Средней Азии, Западного и Восточного Ирана, Китая, Монголия, а также иных сопредельных крупных и мелких государств. Мы не приводим многочисленных древних разноязыких названий, которыми пестрят древние ксилографы. В одних только тибетских источниках их упоминается бесчисленное количество: Ол-мо лунг-ринг (в районе западного Ирана), Шанг-Шунг (Гу-гэ, на месте современного Тибета), Друша (на месте Казахстана и Киргизии), Шам-бха-ла (обширный район Гималаев, Тянь-Шаня и Кунь-Луня), Дол (на месте Восточной Индии), Бал (на месте Непала), Оргьян (на месте восточного Ирана, Афганистана, Пакистана, сев. Индии и части Средней Азии). Перечень можно было бы продолжать. Распад, по нашим данным, начался сравнительно недавно, всего каких-то 25-15 тысяч лет назад. О первоначальном положении вещей как всегда знала лишь немногочисленная посвященная элита. К этому времени, например, относит свое происхождение тибетская Бонская традиция. В текстах говорится о 17 000-летней истории[2] учений Бона, источник которого помещается в страну Элама. Это Западный Иран. Основателем Бона («пение», «декламация», а также «сила», «мощь») или Учения Девятиконечной Свастики был Шен-раб Миво. Это по-тибетски. А первоначальное его шанг-шунгское имя (калька с иранского) имя — dMu-ra. На основании филологических соответсвий Б. Кузнецов предлагает прочитывать его более чисто — Митра(3). Учение в незапамятные времена пришло в прото-тибетское государство Шанг-Шунг, было адаптировано к местным условиям, а тексты были переведены на древнетибетский шанг-шунгский язык. Таким образом, оно стало его национальным достоянием. Б. Кузнецов предлагает расшифровку и других главных божеств Бона: например ‘bum-khri sangs-po — это Ахура Мазда; gShen-lha ‘od-dKar или «Бог-жрец Белый свет» — Митра. Есть тибетские соответствия и для Андвисуры Анахиты, и для других божеств светлой ориентации (dKar-phyogs) и темных демонов (nag-phyogs). Кстати, Б. Кузнецов не мог перевести первую половину тибетского имени Ахура Мазды. Получалась, якобы бессмыслица. Напротив, нам она кажется исполненной глубокого смысла, если привлечь для интерпретации только учения магов-зерванитов (‘Вum-khri — это «Трон для 100 000»). В дальнейшем (VII в.) Шанг-Шунг был захвачен молодым государством Бод-юл (Тибет) и учение Бон, как национальное достояние, перешло к Тибету. В расовом отношении тибетцы представляют собой сочетание трех рас: красной, желтой и белой. Следует знать, что если их оценивать с точки зрения менталитета Желтой расы, то обнаружится, что им более свойственнно уравнивание и равностность в онтологических вопросах. Если же их рассматривать как потомков Красной расы, то в своих исследованиях мы можем натолкнуться на поразительные факты анализа реальности, непревзойденные, если отталкиваться от рамок индийского буддийского Канона (к примеру, теория Пара-шуньяты, gZhan-sTong-pa-nyid). Это может служить ключом при выявлении собственно арийских корней.* Даже не вдаваясь в дальнейший экскурс, требующий детального расмотрения генезиса рас от Пяти Светов и Пяти Цветов Абсолюта, а имея в виду только что приведенные свидетельства, можно прийти к смелым, но непротиворечивым предположениям: 1) Бон или Учение Свастики (yung-drung bon) в своей основе является арийским (или иранским, что почти одно и то же); 2) контакты и отношения между Шанг-Шунгом (прото-Тибетом) и арийскими позднейшими государствами, в частности с самым мощным из них — Ахеменидской империей, существовали на протяжении нескольких тысяч лет; 3) Бон является одной из форм иранского Маздаизма; 4) со времен Шанг-Шунга этим арийским учением владеет Красно-Желтая раса; 5) такое положение вещей считалось нормальным как у оригинальной стороны, так и у реплицирующей; 6) учения собственно Желтой расы (а равно как и Красной в этом регионе) к тому времени уже не существовало; 7) буддийский Тибет (VII-XX вв.) является преемником бонского Шанг-Шунга. Глубокое изучение тибетской цивилизации (бонской и буддийской) может пролить свет на историю арийской расы это необходимо, чтобы пролить свет на исконные учения первых четырех главных рас. Что мы наблюдаем дальше, если сосредоточиться на Гималаях? На рубеже I-II вв. н.э. цари Ярлунгской династии, на тибетском плато, стали стремительно усиливаться, и к VII-VIII в.в. Бод-юл или Тибет становится централизованным государством с огромной территорией, могущей сравниться лишь с державой Ахеменидов. Бонским Тибетом были захвачены огромные территории: Сев. Индия, Восточный Иран, южная Средняя Азия, Монголия и Китай, короче, вся Центральная Азия с регионами. Тибетские цэн-по (цари) в древности всегда ориентировались на Персидскую империю. Она была для них эталоном государственности и порядка. В своих завоеваниях они старались уподобить себя шахам могущественного Эрана, и Великая Тибетская империя, о которой не прочитать в учебниках, рассматривалась ими как подобие персидской. Век ее, однако, был недолгим по сравнению с империей Кира и Дария. Можно предположить, что элита, та самая, знающая и помнящая, инспирировавшая эти войны, понимала, к какой цели она стремилась. Было похоже, что посредством захватнических войн осуществлялась попытка воссоздания той самой могущественной цивилизации прошлого с единым Учением — главным цементирующим фактором любой государственности, бывшим ее опорой и перспективой для прорыва в будущее. В какой-то степени это удалось. Прежде всего, в смысле обретения Знания, поскольку к концу IX в. расширение мгновенно прекращается и Тибет, будучи под охраной природного горного ландшафта, больше ни с кем не воюет. Этот процесс можно было бы назвать возвращением Знания. Захваченные территории через некоторое время отпадают естественным образом, а страна начинает покрываться сетью монастырей-университетов, где начинается, неоконченная до сих пор работа по сохранению, усвоению и развитию древнего знания. В этом, может быть, главное значение Тибетской цивилизации. К этому времени в Тибет из Индии и Китая приходит Буддизм, тоже арийское учение (вспомним Восьмичленный Арийский Путь или Четыре Арийские Истины). Оно также (с научной точки зрения) изучено поверхностно, хотя о 2-3 уровнях Буддизма (из 16 ему присущих), по популярным книгам можно составить некое (как правило, неверное) представление о нем. Почему так — ответ в исторических превратностях и господствующих интерпретациях. Если почитать разнообразную литературу, то получится, что Буддизм очень неоднороден и распадается на несколько направлений и школ. Хинаяна, Махаяна, Ваджраяна. По сути же Буддизм представляет собой единое учение — Экаяну, но это уровень, достигаемый обычно вследствие универсальности и обобщенности всех воззрений на него. Человек, достигший уровня Экаяны называется Арья или Ария — “Благородный” [4], в противоположность обычному человеку — Притхиг-джана. Будда — это Пробужденный и высший из Ариев. Посредством своего арийского Учения он приводит других, не-ариев, этих самых prithig-jana на уровень Арья. Следовательно, Буддой (Пробужденным) может стать каждый. Ариев на самом деле всегда меньше, чем не-ариев. Не-арии — это не только другие расы и народы, потерявшие свои учения и забывшие своих Богов, как это обычно представляют. Это народы, которые не культивировали и не культивируют, сответствующий их расе, институт Арья. Все, так называемые, арийские нации концентрировались именно вокруг сравнительно небольшой группы Арьев, которые помогали другим стать такими же как и они. Вот суть арийской цивилизации, как цивилизаторской (поскольку другие расы ко времени появления Белой уже выполнили свои миссии, ослабли, инверсировались и забыли свое предназначение), в этом ключ к пониманию т.н. арийского феномена. Если раса или народ, утратившие свои исконные Учения, принимали подобное, воспитывающее, образовывающее учение Ариев, они становились также арийскими. Что и случилось, в частности, с тибетцами. Их филологически неарийский язык просто изобилует терминами, образованными от слова “‘phags” — Арья! Все образование, просвещение у тибетцев было построено по этому принципу. В древности и иранские, и индийские арьи, несмотря на до-исторический конфликт (конфликт между Дэва и Асура), занимались прозелитизмом, и, наоборот, как только они переставали этим заниматься, их собственные цивилизации начинали приходить в упадок (вспомним недавнюю историю Тибета, потерявшего свою независимость в том числе по причине и самоизоляции). Во времена Будды Шакья-муни (по официальной версии VI в. до н.э., но это спорно, поскольку учитывается точка зрения лишь палийского Буддизма) индийские арии, если таковые и находились, уже не проповедовали не-ариям Дхарму. Вместо общественного института цветовой свастики (триады), на котором держался арийский строй появились развинченные и развенчанные варны, “цвета”, которые явились вырождением мудрых этнократических установлений древнего Йимы-Рамы времени последней экспансии на юг в результате Арктической катастрофы [ 5 ]. Вся экспансия Белой арийской расы на юг в доисторические времена началась под руководством Рамы около 25 000 лет назад и была вызвана необходимостью проповеди среди других рас, уже потерявших собственные учения-ориентиры в борьбе с мировым Злом, в силу своей древности, и представлявших, следовательно, в своей не-образованности опасность для Земли. Следовательно, можно предположить, что Буддизм является с одной стороны Учением для восстановления нездоровой части социума (он появляется в эпоху Кальпа-бхадры, знаменующей собой наступление Темного Века), а с другой является проповедью арийских адаптированных истин для не-ариев. Буддизм удивительным образом включает в себя целые фрагменты (фрагменты ли?) исконных учений других рас и даже более — живых существ иных миров и измерений. История освоения ариями индийского субконтинента насчитывает (если эти подсчеты адекватны) по тибетским источникам около1,5 млн лет [ 6 ]. В то время как по подсчетам астролога П. Глобы арии появились в Арктиде 8,5 миллионов лет назад [7]. Если сделать это допущение, то можно насчитать как минимум три этапа расселения арийских народов с севера на юг, и не только в сторону Европы и Азии, но и Америки **. Возвращаясь в VI в. до н.э. мы видим, что Будда Шакья-муни, таким образом, вновь решил повернуть древнее Колесо Учения на Арийский Путь прозелитизма. В ближайшей от нас древности мы видим всего три-четыре арийских народа с названиями государств, производными от слова Арья — это иранцы (Эран-вэдж), индийцы (Арья-варта, Арьядэша), кельты (Ир-ландия), армяне (Ара, Айястан, Ар-мэн)и еще менее значительные этнические группы. Можно также упомянуть протославянское государственное образование Ар-сания от которого, по некоторым сведениям произошло позднее название Русь. Это ближайшие потомки тех, кто был собственно Арья. Это те народы, у которых существовал в прошлом или существует сейчас (в остаточном виде) институт Арья, которые группировались вокруг этих носителй Истины-Мощи (Ваджры) и берегли их. Все они уже представляют собой реакцию на эру распада (авест. Гумезишн). С этой точки зрения греки, скифы или римляне не являлись живыми арийскими народами. Они были мертвыми арийскими народами, у которых арийское учение, а следовательно и состояние Арья ушло в кровь и до сих пор никем не разбужено. А Будда означает Пробужденный. Отсюда можно понять, что предлагается понимать под буддийским идеалом Арьи. Это Герой или Героиня, Вира, (по тиб. dPa’-po), одновременно переживающий все три мира в их первозданной чистоте, наделенный Мудростью (Манджушри), Силой (Ваджрапани), и Милосердием (Авалокитешвара) для помощи кандидатам на этот уровень и для подавления вируса мирового Зла. Буддизм, к сожалению, сразу же после своего появления в Индии разделился на несколько школ. Каждая из ступеней Пути стала трактоваться как самодостаточная. Появились партия Героев (эзотерический Буддизм) и партия Ухода (экзотерический Буддизм). Рамки статьи не позволяют нам раскрыть суть этого неоднозначного явления. Самое интересное, что условием того и другого конечного состояния часто выступали одни и те же методики, подвергшиеся лишь различной интерпретации. К появлению Будды Шакья-муни Индия уже была страной отшельников и монахов. Кшатриям, среди которых были первые и многие последующие ученики Будды, приходилось одеваться в одежды шраманов и вести жизнь аскетов, для воздействия на окружающих, воспринимавших только такие поверхностные признаки Знания. Многие адепты, по причинам, опять же выходящим за границы нашего изложение, эти проявления приняли за суть и основу Учения. В этом причина зарождения партии Ухода или монашествующих***. Кроме Будды Шакья-муни, на территории Индии, Шамбалы и Уддияны проповедовали еще два известных Будды: Падма Самбхава (по некоторым сведениям зерванитский маг, проповедовавший среди бонцев Шанг-Шунга) и видьядхара (Держатель Знания) Прахарша Ваджра, проповедовавший Махасандхи (Дзог-чен). К VIII в. в Индии учения всех этих Будд были объединены. В Тибет Индийский Буддизм пришел уже в полной форме, со всей своей мощью и непрекращающейся, незаметной для посторонних глаз внутренней борьбой между упомянутыми сторонами. В Тибете индийский Буддизм столкнулся с Боном и китайским Буддизмом. Выиграв борьбу с Боном и оттеснив его на периферию империи, Буддизм, тем не менее, перенял многое от этого учения. Китайцы, в результате поражения на историческом диспуте в Самьяй, вообще были удалены из Тибета. К IX в. Буддизм становится господствующей доктриной в Тибете. Бон существовал параллельно и в провинциях. Партии продолжали скрытую борьбу. 3 Что касается государственного устройства, то в бонском Тибете (до VIII в. ) общество состояло из жрецов-шенов, знати (благородных) и простых свободных общинников-крестьян — земледельцев и скотоводов. В центре социума находился цэн-по — царь, божественная сущность которого спускалась с Неба. Царь был Владыкой Неба, олицетворял Солнце и правил Землей. Весь ход жизни царя и подданных определяли жрецы-шены, выходцы из многочисленных кланов-родов, знатных и не очень. Кланы играли двоякую роль: с одной стороны они помогали сохранить традиции Бона и, впоследствии, Буддизма. Они до сих пор сохраняют идеал арийского Героя. С другой стороны, кланы являлись помехой для централизации сильной государственной власти, которая в буддийский период почти всегда ставила акцент на партию монашествующих. К описываемому времени, арийского строя как явления или государства уже не существовало на земле, за исключением некоторых районов Ирана, доживающего свои последние дни перед арабским нашествием. Поэтому власть давно уже не опиралась на консенсус триединых мудрости, силы и милосердия, но чаще всего только на силу, с опорой на окружение. Однако, Тибет до последних лет своей независимости умел сохранять внутреннюю социальную гармонию: за всю историю ни одного восстания! В то время как в соседнем Китае в обществе всегда шла война, а императоры занимались резонерством по поводу справедливого государственного устройства. Раса по-тибетски rigs (риг). Это слово очень близко по звучанию со словом “ум” (rig). Это глубокое совпадение, требующее осмысления. Cлово “раса” (rigs) включало достаточно пространный спектр понятий: собственно раса, нация, генезис, семейство, семья, источник, происхождение, судьба. Помимо этих общеупотребительных значений, данное слово наделялось еще двумя смыслами, а именно: 1) раса — это то, что всегда благородно, высоко, священно. В этом смысле тибетское rigs прямо совпадает с понятием Арья (‘phags), хотя и не является его эквивалентом. В текстах, особенно эпического характера, очень употребительны такие словосочетания как “сын расы”, “дочь расы”, восклицания типа “О, сын расы! (kye! rigs-gyi bu)”. Как правило с подобными словами обращались не к первому встречному и не просто к своим. Это было подтверждением того, что человек был отмечен некой избранностью, печатью, и имел равную с обращающимся миссию, о которой оба были прекрасно осведомлены. Одна задача, одна программа, одна цель, один путь. Следовательно “сын расы” или “дочь расы” всегда могли при случае стать соратниками, оказать помощь и т.д. Равным образом, в обществе были и те, к кому так никто не обращался, по причине заведомого отсутствия у них соответствующих признаков, качеств и предназначения. В иранских учениях этому слову (rigs, раса) могло соответвовать “хварна” — судьба, миссия, выбор, предназначение, благодать. Сравните: хварна жреца, хварна царя, хварна воина — три главные хварны для трех основных сословий Ирана. Кстати, случайно или нет, что индийское “варна” также сходно по звучанию с иранским “хварна”? В любом случае, санскритское “варна” означает “цвет”, а это позволяет перейти ко второму, главному значению тибетского слова rigs (раса). Дело в том, что 2) rigs — это еще и одно из пяти семейств Абсолюта, проявлением которых эти расы и являются. В Тибетском Буддизме и Боне этот Абсолют называется kun-tu bZang-po, “Всегда и везде Добрый”, “Все-Благой”, санскритский эквивалент — Саманта-бхадра. Кун-ту Санг-по или Самантабхадра перманентно и нераздельно эманирует из себя пять светов и пять цветов, пять мужских (сознание) и пять женских (форма, стихии) энергий сответственно. Их гамма — белый, красный, сине-черный, желтый и зелено-голубой. Если эти света-цвета рассматривать персонифицированно, а именно так и поступают Буддизм и Бон, то перед нами предстают уже пять чистых идеальных ангельских лиц (их в действительности семь, как и лиц зороастрийских Амеша Спента) в позиции юга-надха, т.е. в супружеском союзе. Для удобства перечислим их на санскрите: это белый Вайрочана — “Лучезарный”, красный Амитабха — “Бесконечный Свет”, сине-черный Акшобхья — “Непоколебимый”, желто-золотой Ратнасабхава — “Источник Драгоценностей” и зеленый Амогхасиддхи — “Творческое Преодоление”. Их можно также обозначить как Тело, Речь, Ум, Достоинство и Творчество Абсолюта (Самантабхадры) соответственно. Они обладают спокойным, страстным и гневным видами и представляют собой соответствующие Пять Мудростей (jnyana), для подавления соответствующих пяти аффектов (klesha). Вот они-то, эти Пять Мудростей и называются также Генезисами, Семействами, Источниками, Расами, ибо от них произошли соответствующие человеческие расы. Если, скажем, практикующий избавляется от ненависти, посредством Акшобхьи (который ее подавляет), представляя его сияющим Божеством, то по окончании этого процесса, Светоносный Бог Акшобхья обращается к практику: “О, сын Генезиса (расы), ты очищен”, то есть, иными словами, дается понять от имени божества, что человек стал чист и стал равен божеству по расе, по источнику, по уровню. Стал “одним из нас”. Вот самое глубокое значение этого слова, и взято оно из конкретной практики становления Арием ****. Арий — это, следовательно, состояние определенного уровня. Уровень этот неописуемо высок. Если с этих позиций говорить об арийстве, или арийских народах, то это будет указывать, как и говорилось выше, лишь на наличие данного института в обществе. Такое общество управляется ариями, а вся власть, государство, политика и т.д., в результате, приобретают сакральный, священный характер. Собственно, вся история тибетской цивилизации была построена на принципах арийского образования, и являлась нескончаемой попыткой реализовать этот идеал в масштабах государства, вопреки множеству препятствий, из-за которых он, несмотря на выдающиеся успехи, оказался недосягаемым. Но государство делало очень многое, почти все, чтобы его реализовывали отдельные граждане страны. С приходом Буддизма закончилась власть бонских царей. Шены (жрецы) были устранены от большинства своих государственных обязанностей. Теперь их место заняли индийские и китайские буддийские монахи. Вскоре между ними произошел исторический диспут в первом монастыре Самьяй, где верх одержала индийская монашеская партия. С этого времени Тибет находится под непрерывным индийским влиянием, и вся его официальная культура формируется по индийским канонам. Это особенность Тибета. Первым царем-буддистом становится Сронг-цэн-по (VI-VII в.). При нем еще шли завоевания. Вторым царем-буддистом был Ти-сронг-дэ цэн-по (VIII в.). Он был непосредственным учеником буддийского тантрического мага Падма Самбхавы, и при нем Тибетская Империя достигла своего апогея. Третьим, и последним, царем-буддистом был Ти-дэ Ралпачан (IX в.), который заключил мирный договор с побежденным танским Китаем. Ралпачан был убит сторонниками Бона, и на престол взошел последний бонский царь — Ланг-дар-ма. Его судьба очень похожа на судьбу императора Юлиана (-”отступника”) в Восточной Римской империи. Ланг-дар-ма энергично начал восстанавливать бонские порядки в стране, устранив Буддизм за пределы государственной жизни. Однако был убит неким йогином (Пал Дорже) из партии Героев. На этом закончилась в XI в. власть великих царей Тибета, как бонских, так и буддийских. В стране наступает раздробленность; в каждой провинции правил свой клан или анклав могущественных кланов. Этот период ознаменован широкой проповеднической буддийской деятельностью и появлением ряда школ, внешне чисто тибетских, таких как Ньинг-ма-па ( “Старая” от Падма Самбхавы), Каджуд-па (“Традиция Йогических Наставлений” от Наропы и Марпы-переводчика), Сакья-па (“Серая Земля” от переводчика-йогина Брогми) и Кадам-па (Традиция Проповеди от Джово Атиши). С развитием этих школ связан второй период государственности в Тибете, когда центральная власть стала принадлежать йогинам-царям, которые назывались Дхарма-раджами. Они были одновременно духовными и светскими правителями, иногда монахами, а чаще семейными йогинами, прекрасно воплощавшими в себя идеал буддийского тантрического Героя. Эти Дхармараджи принадлежали сначала к линии Ньингмапы, затем к линии Сакьяпы. Последние особенно прославились своей искусной политикой в делах гсударственных, семейных и делах Дхармы, будучи великими учеными и практиками, передававшими традицию от отца к сыну, от матери к дочери. С них началась эра Дхарма-раджей (chos-rGyal) Тибета. На их правление выпало бедствие монгольского завоевания в XIII в., но Сакьяские иерархи смягчили удар, обратив монголов в Дхарму Будды, посредством чего избежали тотального поражения. Особенно прославился на этом поприще иерарх школы Сакья — Пхаг-па Лама — Арья-лама. Некоторое время спустя монашеская партия убедила сакьяских иерархов-царей принять и придерживаться монашества. Для них это решение было роковым, поскольку вскоре в силу этих (а также иных причин) они потеряли власть. Править стала школа Карма-па, сторонники монашеской партии. Но в том же XIV в. власть перешла к Нео-Кадампа — Гелуг-па (“Благая традиция”). Таким образом, за три века все четыре ведущие школы Тибетского Будизма побывали у власти. С приходом к власти Гелуг-па закончилась эпоха Дхармарадж. Наступила эпоха чистой иерократии. От двух учеников основателя Гелугпы — Цзонхавы (“Диколукский”) Джалцапа и Хайдуба пошли две линии преемственности светской и духовной власти, которые со временем получили титулы Далай-ламы и Панчен-ламы соответственно. При этом оба лица были монахами. Данная система просуществовала пять веков, вплоть до наших дней. При Гелуг-па Тибет достиг своего апогея в развитии, в том числе и в смысле просвещения масс(XVII в.). Был построен шедевр архитектуры Центральной Азии — дворец Далай-ламы — Побран Потала, не имеющий равных. По всему Тибету раскинулась широкая сеть монастырей-университетов. Была построена Высшая медицинская школа Тибета — Чакпо-ри, выполнявшая функции министерства здравоохранения. Однако именно Гелуг стала ориентироваться на манчжурский Китай, рассматривая его в качестве союзника и покровителя. Последний тратил огромные средства для усиления монашеских тенденций в тибетском и монгольском обществе и старался предстать гарантом неприкосновенности Тибета в военном отношении (две войны с непальскими гуркхами в XVIII в. были выиграны Тибетом с помощью Китая), что привело в конечном итоге к огромному количеству монахов в обществе, устранению из политики партии Героев-арьев, особенно после подавления восстания Лигдэн-хана (за которым стояли красношапочные силы), ослаблению армии и потере независимости в 1951 году. Сейчас в мире здравствует Далай-лама XIV Тензин-гьяцо, на долю которого выпало самое страшное бедствие, переживать Тибету: маоистская экспансия, за которой последовало тотальное разрушение культуры и традиций, геноцид, загрязнение страны и эмиграция тибетского правительства с большой массой народа в Индию. Так в современном мире образовалась тибетская диаспора, члены которой являются носителями знаний одной из самых древних и оригинальных цивилизаций. Впрочем, одна провинция Тибета, не признавшая власти Далай-лам в XVI в. и сохранившая институт Дхармараджей существует независимым государством до сих пор. Это основанный иерархом-дхармараджей Падма Карпо (ныне это Чогьял Намхай Норбу) Бутан или Друк-юл, “Страна Драконов”, связанная с Индией военным договором.
4 Если говорить о собственно тибетской системе образования, то следует иметь в виду, что она имела два временных периода, старый и новый, а также имела внешнюю и внутреннюю сторону, частный и государственный статус и следовала в русле двух, упоминавшихся направлений, которые мы условно называем героическим, и еще более условно — освободительным (монашеским). Мы не будем подробно останавливается на сущности обоих подходов, для этого нам пришлось бы влезать в дебри внутрибуддийских (или бонских) онтологических споров. Можно лишь сказать, что они предназначались для двух разных категорий людей. Первое как раз предполагалось для “людей расы” (“для немногих и мгновенно”) в вышеописанном ключе, второе — для всех. В разные периоды истории Тибета они поочередно занимали то ведущее, то подчиненное положение, пока с XVI в. на государственном уровне не возобладало последнее направление — “для всех и постепенно”. Героическое не ушло, поскольку оно, хотя и в адаптированной, приспособленной форме, но существовало мощной составной частью Буддизма и Бона, оставаясь тайным учением, частным делом для избранных, распространяясь исключительно через систему посвящений. С самого начала не было такого понятия как светское или духовное образование. Арийской мысли такое подразделение вообще чуждо, оно свойственно извращенному уму манихейства, каковое и возобладало в свое время в Европе, разделив, под влиянием Иудео-Христианства (не целостную, правда), систему знаний европейцев на собственно религию и науку. В то время как оба учения, и Бон, и Буддизм остаются целостными системами, по преимуществу. Скажем, все дисциплины последнего подразделяются на 11 наук, которые не изучались по отдельности и в отрыве друг от друга, предполагая условную специализацию лишь после окончания обучения. К буддийским наукам относились: 1) свалакшана (учение о признаках потока сознания и постепенном Освобождении), 2) ваджраяна (учение о “философском камне” для достижении Героической Победоносности), 3) абхидхарма-метафизика, 4) виная-этика, 5) парамита — учение об Интуиции и уровнях Арья, 6) шуньявада — учение о запредельной природе Бытия, 7) логика, 8) сиддханта — история философских школ, 9) медицина и астрология, 10) лингвистика, 11) технология. Примерно такое же распределение и в Боне. По каждой из этих наук имеется огромное количество трактатов, что вместе составляет Священное Писание, разделенное на канон и критические сочинения. Помимо этого огромного свода (более 300 томов), существует и еще одна традиция, не имеющая аналога в мире — это gTer-ma, “клады”. Послания деятелей прошлого, оставленные в природе, в параллельных мирах и даже в ...сознаниях будущих людей. Из всего этого наследия на европейские языки переведено очень незначительное количество материала, а переведенное практически не осмыслено. Пожалуй, первым европейцем, начавшим осмыслять Буддизм, можно считать Артура Кларка. Цель образования состояла в том, чтобы именно образовать, составить заново человека, открыть в нем природное состояние Ария, вместе со сверхспособностями (сиддхи). Применялась соответствующая методика и психотехника. Таким образом нельзя было вырастить узкого специалиста, проффессионала для нужд и потребностей общества (эти побочные плоды образования не рассматривались как цель). Образование было искусством. Для такого процесса были необходимы искусные мастера, которые назывались гуру, “тот, от кого Свет”. То есть, в отношениях учитель-ученик априорно предполагалось, что мастер, учитель — это гуру, воплощенное божество, высшая арийская ступень. Поэтому, центральной фигурой обучения был мастер, которого необходимо было найти даже в стенах учебного заведения, поскольку можно было проучиться годы и не стать учеником. Бывали случаи, когда подобные ученики сами становились маститыми учителями, а встреча с мастером-гуру и “настоящее обучение” запаздывали. Это, конечно, касалось прежде всего завершающих ступеней обучения. То есть, по сути, обучение или становление проходило всю жизнь. Была формальная сторона этого дела, внешняя, связанная с атрибутами школы. Внутреняя же, эзотерическая, была недоступна для постороннего взгляда: считалось неприличным афишировать свои достижения. В древнем бонском Тибете как и в Иране не строили храмов, поэтому все обучение проходило частным образом, в кланах. Начиналось оно с азов письменности и заканчивалось демонстрацией достижений. Пример такого образования зафиксирован в жизнеописании Марпы-лоцзавы (переводчика). Он был настоящим феодалом: огромное хозяйство, восемь жен и куча детей. И на фоне как бы мирских дел проходило обучение и образование каждого члена этой большой семьи, где живым примером, отцом и, одновременно, учителем-гуру был он сам, Марпа (и его жена Дагмедма). Последний пример он преподал на смертном одре, когда все родственники собрались вокруг него: “Дети мои,” — сказал Марпа, — “Перенос сознания (‘pho-ba) следует делать так!” — он остался сидеть, а из его головы вышел большой радужный шар и ушел в небо, откуда посыпались цветы. А глава врачей Тибета Ютогпа, в 150-летнем возрасте в завершение своей проявленной жизни вознесся на небо, перед толпой родственников, знакомых, жителей всего города. Жена его Церингма взирала на него снизу. “Церигма, что же ты? Иди ко мне!” — крикнул он, и она поднялась и исчезла на глазах изумленных людей у него в груди. Особенно много таких подвигов в жизнеописании Падма Самбхавы, который на протяжении своих полутора тысяч лет жизни без устали применял свои сверхспособности для устранения и подавления окружающего зла, прибегая, когда это было необходимо, к убийству демонических существ и генетическому улучшению породы людей в отдельных местностях. Это был путь Героя, Виры. Через образование люди из народа могли войти в сословия воинов и жрецов. К бедности и богатству относились философски, богатые ученики платили за бедных, если те были способными. Парии были немногочисленны, образование на них не распространялось, и они никак не влияли на общество. Формально, обучение проходило в населенном пункте или в горных скитах (ритод). Самой распространенной формой обучения являлись семинары или ретриты, которые были регулярными или стихийными, по причине приезда, например, известного мастера. И если, случалось, учитель не был специалистом по какому-то отдельному предмету, то он отсылал учеников к более сведущему. Такая форма обучения сохранилась до сих пор, и она существует параллельно с государственной. Для древнего периода характерна большая закрытость образования. В одном клане могли не знать, чему (какому пути) обучают в соседнем. Существовал своего рода шпионаж в области Знания, поскольку оно считалось высшей ценностью. Оно представляло собой не абстрактные сведения, а методологию достижения сверхспособностей, которые стояли за любым успехом. Метафизика работала! Как выиграть войну, как привлечь успех, деньги, жизнь, энергию, как повлиять на царя людей, на царя нагов, как вылечить от тяжелой болезни, как откупиться от болезнетворных демонов, воскресить покойника, убить или устранить незаметно врага, как сделать важный прогноз, расчитать длительность какого-либо мероприятия или дела, брака, договора, помочь себе, помочь народу, помочь всем, помочь... стать арием, святым, остаться с людьми, прожив 500 или более лет, или уйти в Чистое Бытие вместе с телом — все это могло делать древнее Бонское учение и Буддийская Дхарма. Именно буддийский йогин-маг Сараха в III в. до н.э. остановил войска на-беду рожденного Искандера Двурогого (Александра Македонского), и тому пришлось в смятении повернуть из Индии. Каждый выбирал для себя ту ношу, которая была ему по силам и пониманию. Поэтому-то никто не старался афишировать такие знания, но и обучали им вполне обоснованно, с перспективой и целенаправленно. К буддийскому и бонскому Знанию относились как к стратегическому вооружению. Если становилось известным, что в некоем клане появилось мощная практика, все остальные уже не могли спокойно сидеть и ждать, когда Бон начнет применяться, вполне возможно, что и против них. Древний период — это период астральных войн, провоцирующих или предупреждающих физические. Но за физическими войнами всегда стояли бонские или буддийские маги. С приходом Буддизма в VI-VIII вв. в Тибете стали строиться вихары, монастыри, по примеру индийских, которые в конце древнего периода (XIV в.) превратились в опорные пункты посвященных и духовенства, где они жили достаточно замкнуто, а позже , особенно после приезда в Тибет индийского проповедника Атиши монастыри превращаются в университеты, очаги знания, причем не только для своих, но и для народа. Не только отдельный клан, но и каждая семья старались определить одного из детей на постоянное жительство в монастырь. Проводилась прямая зависимость между успехом семьи и образованием (карьерой) ребенка. Политика буддийсках школ была направлена на широкую популяризацию Учения, знаний среди народа. И если до этого в обществе доминировала героическая, арийская направленность, вообщем-то ориентированная на избранных, то теперь стала все больше распространяться постепенная, более мягкая и, следовательно, более контролируемая форма Дхармы, без поощрения демонстраций сиддх. В обществе стал править идеал бодхисаттвы. В отличие от йогина, практикующего путь Героя, который имел право вмешиваться в происходящее и активно выступать на стороне Добра, подавляя одновременно зло, у бодхисаттвы была несколько отличная этика, более отстраненная от мира. Данная этика предлагала больше менять собственное отношение к миру, нежели сам мир. Все внимание было сконцентрировано только на переживание искомого состояния. Это был путь тренировки ума и тела на некоторой дистанции от окружающего мира. Эту дистанцию и поддерживал институт монашеской жизни. Собственно говоря, первая традиция не уменьшилась, просто последователей второй стало гораздо больше. И когда школа Гелуг-па, в лице лидера этого направления, пришла к власти, то в социуме закрепился именно этот стиль, связанный с тотальным распространением монашества. Можно сказать, что монашеская партия Ухода-Освобождения победила. Из трех арийских намерений или мыслей: царя (Мудрость — Арья Манджушри), воина-героя, вира (Сила — Арья Ваджрапани) особое распространение получила третья — народа (вайшья), покровителем которой являлся Арья Авалокитешвара, ставший символом Тибета. Две первые продолжали оставаться намерением для йогинов, практикующих путь Героя. Раньше для подтверждения усвоенности знаний не существовало особых ученых или воинских степеней, все мастерство проявлялось в диспуте, в магии или в бою. С развитием же монастырей-университетов, где стало проживать по несколько сотен или тысяч монахов, потребовалась система рангов, субординирующая эту массу людей. Так, человек, поступив в монастырь в 5-6 лет, к 20 годам уже получал докторскую степень “ге-ше” (dGe-shes), или профессора — “раб-джампа» (rab-’Jams-pa), а практикующий путь Героя, после соответствующей проверки получал высшую йогическую степень “лха-рам-па” (что-то вроде высшего мага). Часто, после формального двадцатилетнего обучения, многие уходили в горы или отправлялись путешествовать, чтобы на практике применить свои знания. В некоторые периоды и во многих школах это было нормой. В Тибете, в отличие от Китая, образование начиналось с развития ума, затем шла тренировка энергии, и лишь потом оно заканчивалось развитием тела. Стать арья или пробужденным можно было двояко: постепенно и долго, шаг за шагом (lam-rim), накапливая заслуги и мудрость, и относительно быстро, посредством прорыва развитой Интуции (shes-rab). Все зависело от понимания, способности, удачи и интерпретации учителем Дхармы или Бона. Для развития понимания применялись различного рода ритуалы. Естественно, постепенным путем шло подавляющее большинство адептов. Для Тибетской системы образования было характерно еще одно явление. Это институт “тулку”, что означает “перерожденец” или “воплощение”. Суть его заключалась в том, что ушедший из жизни великий ученый или йогин вновь отыскивался в лице какого-нибудь недавно родившегося ребенка: его тут же находили посредством сложных расчетов, забирали в монастырь, настоятелем которого он, например, был, подвергали проверке на идентификацию с покойным предшественником и после положительных результатов закрепляли за ним лучших учителей. Так институт “перерожденцев” позволял элите сохранять свой потенциал, не тратя его на пробивание дороги в жизни. Совершенный индивид не должен был напрасно тратить свою очередную драгоценную жизнь. То есть, если человек хотя бы раз пробивался на вершину йогического олимпа, то дальнейшее его продвижение брало на себя общество, соответствующим образом организованное. Для отыскания перерожденцев Далай-лам и высших иерархов применялись астрологические расчеты, предсмертные завещания покойного ( некоторые прямо заявляли, где они родятся), поведение кандидата на опознании и мнения оракулов; простые же люди, для обнаружения умершего родственника обращались к астрологам и прорицателям. Хорошим иллюстрирующим примером такого отношения является фильм Дж. Бертолуччи “Маленький Будда”. Ричард Гир, известный киноактер, изучающий цивилизацию Тибета, подсчитал, что в общей сложности тибетцы тратили на образование, на поддержание именно такой системы образования, около 87 % нац. бюджета. Похоже, что это беспрецедентное явление. 5 Работа по сохранению, усвоению и развитию древнего Знания, неоконченная в Тибете, ждет своего продолжения. У нас же она еще, собственно, и не начиналась. Начинать же придется с глубокого изучения тибетской культуры и учений (в том числе), чтобы вернуть, не навредив никому, арийское наследие. Россия и сейчас стоит одной ногой в Древнем Иране (Армения, входившая в зороастрийский Иран при Аршакидах и Сасанидах), а другой в Древнем Тибете (Бурятия, Калмыкия, Тува — традиционные регионы влияния Тибета до последнего дня). Третий регион, объединявший в древности обе культуры — Таджикистан (Восточный Иран), на территории которого на рубежах н.э. располагались два иранских государства: Согдиана и Тохаристан, где уже бок о бок соседствовали Зороастризм, Буддизм и Бон. Все это предполагает скропулезное исследование пластов истории и учений этих культур, всего, что осталось, с целью нахождения своего, считающегося утерянным. Тибет сейчас “возвращает” Индии, утерянный ею в результате арабской экспансии, Буддизм. Наступит пора также “вернуть” новой России (и Ирану) сохраненное, возможно, таким вот парадоксальным образом, наследие Авесты. Пока же объектами исследований остаются прежде всего древние тексты и память. Кстати, в Тибете, к средствам проникновения в скрытое Знание, относились: 1) опора на Св.Писание (Канон), 2) опора на Интуиция (праджня), 3) опора на понимание (логика и ритуал), 4) опора на вещий Сон, 5) опора на присущую логику самого Учения, 6) опора на Терма (gTer-ma, клады, “послания из прошлого в будущее”), 7) опора на Откровение (Дакини), 8) опора на прямое видение (pratyaksha), 9) опора на Пробуждение (инсайт). Мы допускаем (учитывая бонские сведения о 17 000-летнем контакте), что тибетцы имели более длительный контакт с ариями, нежели только с державой Ахеменидов. В этом случае не лишена оснований заманчивая и захватывающая дух идея восстановления оригинальной Авесты, ввиду ее уничтожения греками, 1000-летнего пребывания только в устной традиции при Парфянах и искаженной записи при Сасанидах. Иными словами, если бы в Иране IV века был надлежащий контакт с тибетскими бонскими шенами-жрецами, то запись Авесты могла бы быть более оригинальней и ближе к первоначальной. Это пока гипотеза, но определенная логика в ней есть. В Тибете нашлись бонские тексты, отражающие учения и историю Ирана 17-тысячечной давности. В Бурятии можно найти тексты, которые безвозвратно потеряны в самом Тибете. В Армении можно найти тексты, давным давно уничтоженные в Иране. По аналогии, в Японии или Корее можно найти тексты, утерянные навсегда в Китае. Потому что все эти регионы отличает одна характерная черта: пограничность или верхняя планка, в смысле предела распространения того или иного учения (в данном случае Маздаизма и Буддизма). Маздаизм шел с севера на юг, закручиваясь спиралью на запад и восток, по часовой стрелке. Буддизм с юга на север вверх, на восток и на запад, против часовой. Место их встречи — Россия. Почему в России не найдено ничего, подобного Авесте или Ведам? Почему Россия ничего не создала подобного Ирану или Индии? Потому что Россия не была пограничной страной, как две последние, где движение остановилось и появились цветы с плодами. Она не была последним рубежом на пути следования ариев, как упомянутые страны. Россия до сих в движении и росте, и ее значение в более глубоком прошлом, чем последние два ничтожных тысячелетия на фоне учтенных цивилизаций, и в скором будущем, когда голос пробуждающейся крови, и возрожденное Арийское учение помогут ей обрести себя и помочь миру. Москва, 19-29 июля г. Огонь-Бык (1997 ) * К примеру, для менталитета
Белой человеческой расы (есть белые и не-человеческие) более свойственно
«объективно/субъективное» отражение реальности (выпуклость), поскольку
Белая раса является порождением или следствием объективизации Зерцалоподобной
Мудрости Будды Вайрочаны. Для человеческой Красной расы характерен
аспект анализа и расщепления, поскольку она является следствием
объективизации Различающей Мудрости Амитабхи. Для человеческой Черной
расы свойственна интеграция и интуиция-запредельность (вогнутость),
поскольку она является следствием объективизации Все-вмещающей Мудрости
Нирванистического Пространства Акшобхьи. Человеческой Зеленой (семитской)
расе присуще творчество и адаптация, поскольку она является следствием
объективизации Творческой, преодолевающей карму, Мудрости Амогхасиддхи.
Черная и Белая могут иногда меняться своими местами. Примечания 1) А.Дэвид-Неель.
Мистики и Маги Тибета. М., 1991. С. 180. |