«КНИЖНОЕ ОБОЗРЕНИЕ»
№20, 14 МАЯ 1996

ПРОБУЖДАЕТСЯ ЛИ ВУЛКАН «ВОЛШЕБНОЙ ГОРЫ»?

СРЕДИ изданий, возникших в последние годы, обращает на себя внимание журнал «Волшебная го­ра», выходящий в издательстве «Пилигрим» объемными выпусками с периодичностью альманаха, то есть ежегодно. Этот «журнал философии, эзотерики и  культурологии», несомненно, элитарен, тираж его не превышает 2 000 экземпляров. И сами создатели не скрывают того, что их издание рассчитано только на «взрослых и думающих людей», то есть на искушенных именно в той области знаний, которая заявлена в формуле.

Однако для непредвзятого читателя это впечатление не может быть не омра­чено разнобойностью в отборе материала и неровностью в проведении мировоззренческой линии, указующей на отсут­ствие у «элитарного» журнала опреде­ленной элиты. По-видимому, эти недостатки ясны и для самого редакционного руководства, которое признает, что издание «еще находится в стадии становления» и что «гуманитарную разноголосицу» необходимо преодолеть. Впрочем, в Третьем номере тенденции к выправлению общего уровня и к целостности замысла нарастают, что и позволяет говорить о намечающемся оформлении лица «Волшебной горы».

В еще размытых чертах этого лица не уравновешены рациональные и эмоциональные краски, академизм контрастирует с экспрессивностью, «олимпийский» дух с экстремизмом — рядом оказываются публикации Г. Иванова и М. Шакки, заметки М. Мамардашвили и речь Гитлера в день нападения Германии на Советский Союз. Активно публикуются на cтраницах «ВГ» современные философы и поэты. Здесь также научный и творческий уровень авторов весьма неоднороден. Глубоко профессиональны исследования Ю. Селиванова о теологическом деконструктивизме и Г.  Ершовой об «индейской» эзотеричности популярного ныне в определенной среде Карлоса Кастанеды. Меньше впечатляют работы, посвященные русской языческой традиции и русскому «двоеверию» — здесь «ВГ» недостает самобытности, силы в раскрытии темы, и это при том, что журнал заявляет о своей «православной» ориентации. Трудно отказать в убедительности идее широко представить различные конфессии и традиции при внутреннем ортодоксальном выборе, однако выбор этот практически неуловим, отчего неощутима и широта взгляда. Такая широта тогда будет действенна, когда посреди нее зримо предстанет твердый и гибкий стержень собственного подхода.

Вместе с тем следует отдать должное «ВГ» в постановке глубинных культурологических вопросов. Имеется в виду стремление журнала выступить поборником «незамутненного эзотерического знания». Это актуально в нашу эпоху, когда «мутное» и эзотерическое не отделены друг от друга. В данном журнале это отделение пока проводится четко — магические и оккультные слои эзотеризма не принимаются всерьез, зато убедительно подан французский традиционализм (Фабр д'0ливе и Рене Генон). И все-таки этого недостаточно, чтобы утвердить собственную систему координат. Ожидание «молодых теологов» пока остается благим чаянием.

Не все просто и в деле определения старых мировоззренческих авторитетов.

Как попытку обнаружить «живых классиков» можно рассматривать"«"Культурологический словарь», в котором современные мыслители и художники (А. Гулыга,  В. Налимов,  Ю. Стефанов, А.Чанышев и др.) коротко рассказывают о себе. Украшениями поэтической рубрики «ВГ» являются произведения И. Дьердя, Ю. Стефанова, выступающего в журнале не только в своей переводческой ипостаси. В целом же журнал, конечно, не обойден деструктивными ветрами на­шего времени, что проявляется и на уровне формы (немало опечаток, других нежелательных издержек компьютерного набора). На уровне содержания это зачастую самодавлеюще развязный тон авторов, что ныне уже перестает быть оригинальным. Публицистическое остроумие В. Пелевина и философская раскованность В. Ванчугова гармонируют с романом «Русский молодец», демонстрирующим постмодернистский комплекс «отсутствия комплексов». Показательно и литературное имя автора романа — Ерофей Венедиктов.

Не стоит забывать и того, что эксперимент с тоном и манерой речи связан с кризисом философского языка, с поиском подлинных мировоззренческих жанров. Один из лучших примеров такого поиска в «ВГ» — произведение А. Болдырева «Ритмика Абсолюта», в котором утверждается: «Я набью тебе морду, читатель!» И тут же добавляется в скобках: «Разумеется, в интеллектуальном поединке». Тем не менее «Ритмика Абсолюта» — серьезный опыт перевода максималист­ской философии духа в журнальное измерение. Задор автора в том, что среди читателей, наверняка, отыщется способный выстоять и «дать сдачи».

Перед многими новыми журналами суровая дилемма: путь к «соглашательству со всеми и вся», к хаотическому и эклектическому воспроизведению окружающей среды или же путь к самоопределению, когда сильное личностное начало оформляет содержание в соответствии с полюсами творческого притяжения. Во втором случае «гул» «Волшебной горы» свидетельствует о непробужденных вулканических силах, о возможном откровении лежащих на большой глубине истин культуры.