Жорж Ваше де Лапуж был потрясен известием о смерти Вольтмана и писал, что она была "самым большим несчастьем, какое только могло постичь в наше время антропологию". Эта наука, отмечал он, находится еще только на этапе выработки основ, и ей нужны были участие Вольтмана, его интеллектуальные способности, его темперамент бойца. Отто Аммон и Карл Дейг также посвятили ему прочувствованные строки. Аммон сблизился с Шеманом и Вильзером, и продолжил дело Вольтмана, работая в его обозрении.

В апреле 1907 года профессор Ф. фон Лушан писал в редакцию: "Сообщение о безвременной смерти доктора Л. Вольтмана глубоко потрясло меня. По ряду антропологических вопросов мы с ним придерживались разных точек зрения, и мы неоднократно в ходе продолжительных бесед убеждались в том, как сильно расходимся в своих воззрениях на некоторые предметы - но я всегда был полон глубокого уважения к нему и постоянно восхищался его усердием, его обновляющим, смелым безрассудством, а также всегда с интересом следил за его изменениями. Его смерть означает тяжелую утрату для антропологии".

Впрочем, как и любого революционера от науки Вольтмана принимали неоднозначно. Некий доктор Ханс Хенниг в своем сочинении "Гете и предметная философия", откровенно поливая грязью X. С. Чемберлена в этой связи добавлял: "И тогда он взялся интерпретировать героев духа в понятиях XIX века. Их ядро, небезызвестная пангерманская культура, опирается на работы Вольтмана. Тот был эдакий социал-демократический подручный плотника, а потом тронулся умом и стал писать книги".

В "Большой Советской энциклопедии" за 1951 год, том ? 9 в статье посвященной Вольтману, о нем говорится, как об "одном из идеологических предшественников расизма в Германии" и восторженно преподносится статья Ленина "Что делать?" в которой он был разоблачен как "враг пролетарской революции". Современный "новый правый" философ Ален де Бенуа в цитированной нами выше статье, напротив, называл Вольтмана "пролет-арийским философом".

В известной книге "Беседы Муссолини с Эмилем Людвигом" Вольтман был назван евреем. На что известный в Третьем Рейхе расолог Фриц Ленц возразил: "Он был не еврей, а национал-социалист". Профессор Альфред Боймлер из идеологического ведомства Резенберга упрекал его в том, что тот не понимал значения еврейского вопроса, ввиду ограниченности условий времени, в которое жил.

Однако в номере 13 "Известий объединения в защиту антисемитизма" от 19 июля 1912 года имеется любопытная статья "Новый вердикт по вопросу X. С. Чемберлена". В ней выделено: "Только националистически настроенная, академическая молодежь и политические силы в реакционных партиях, оказывающие ей поддержку, сегодня изо всех сил бьются над выполнением неблагодарной задачи: возвести Чемберлена как следопыта расового учения, на научный пьедестал, которого он не заслуживает". Учения Чемберлена и Вольтмана подавались в статье как некое единое целое.

Однако семена, посеянные Вольтманом уже успели прорасти. На страницах обозрения немецкий антрополог Людвиг Мюллер писал: "Расовая идея составляет лучшее наследство более чем столетней борьбы за освобождение от иностранщины, и что эта расовая идея уже более полувека является краеугольным камнем образовывающегося в противовес революции консервативного мировоззрения. Значение Вольтмана для расовой науки состоит как раз именно в борьбе между расовой оценкой и массовой оценкой, из которой победно взошла расовая идея, хотя течение жизни пыталось подавить ее".

Что же касается проблемы антисемитизма, на которой буквально помешаны все исследователи расовой философии из либерального лагеря, то предоставим слово самому Вольтману, ибо в его "Политической антропологии" ясно сказано: "Испания сильно потерпела от открытия Америки, которое влекло за море всех отважных и предприимчивых людей. Она понесла ущерб также и через инквизицию, и через изгнание евреев и мавров, лишивших ее наиболее деятельных сил в духовном, финансовом и промышлен ном отношениях". Неплохое мнение для "идеологического предшественника расизма в Германии", неправда ли?

Биограф Вольтмана Юрген Миш в своей книге справедливо заметил, что тот испытывал отвращение к антисемитизму. Людвиг Мюллер, в свою очередь писал, что Вольтмана более всего занимал вопрос качества. А проблема качества и отрицания не одно и то же. Вольтман четко различал "народ" и "расу". "Расы составляют народы". Именно поэтому его "Политико-антропологическое обозрение" не пришлось ко двору в Германии 30-х. Однако в более позднем творчестве Эрнста Геккеля, Отто Аммона, Людвига Шемана, Хаустона Стюарта Чемберлена, Жоржа Ваше де Лапужа многие центральные идеи Вольтмана получают продолжение уже после его смерти.

Вскоре первая плеяда расовых философов сходит с исторической сцены. В 1916 году умер Отто Аммон, в 1919 скончались Эрнст Геккель и Вильгельм Шальмайер. В 1927 уходят из жизни Хаустон Стюарт Чемберлен и Макс фон Грубер. Им на смену приходят те, чьими усилиями расовая философия достигла в Германии своего наивысшего подъема: Ойген Фишер (1874-1967), Фриц Ленц (1887-1976), Ганс Ф. К. Гюнтер (1891-1968), Герман Муккерман (1877-1962), Альфред Плетц (1860-1940), Людвиг Шеман (1852-1938). На основе психологии, этнографии и антропологии развивается в самостоятельную науку и смежная дисциплина: расовая психология. Ее развивают такие яркие и незаурядные личности - новаторы: Эрнст Рюдин (1874-1952), Эрих Рудольф Енш (1887-1940), Эгон фон Эйкштедт (1892-1965), Эрнст Кречмер (1888-1964), а также Лювиг Фердинанд Клаус (1892-1974) - один из главных разработчиков концепции расовой души.

Однако и здесь вновь ощущается влияние Вольтмана. Многие фундаментальные философские работы XX века несут на себе печать его темперамента и категоричности. В знаменитом "Закате Европы" Освальда Шпенглера явственно видны следы культурного пессимизма на основе учения Вольтмана о "панмиксии". Основной метод Шпенглера представляет собой гиперболизированное историко-философское осмысление "Политической антропологии". Другая его работа "Пруссачество и социализм" несет на себе печать борьбы раннего Вольтмана за немецкий социализм.

Усиление и развитие общей концепции Вольтмана уже не в исторической, как у Шпенглера, а именно в расово-биологической части, мы находим у американца Медисона Гранта в его нашумевшем сочинении "Закат великой расы" (1925). Размышления о разрушительном влиянии ублюдков на цивилизацию мы можем найти у другого маститого американского расолога Лотропа Стоддарда в его книгах "Бунт против цивилизации" (1922) и "Расовые реалии в Европе" (1924). Именно с его подачи в мировой лексикон входит словечко "недочеловек", которое в идеологии SS найдет свое применение лишь через 10-15 лет. Но все это уже было описано Вольтманом, причем в деталях, как мы показывали выше.

Наконец "Миф XX века" главного теоретика национал-социализма Альфреда Розенберга во введении содержит характерную фразу: "Загнанному в угол "научному" марксизму не остается ничего другого, как попытаться доказать, что и Карл Маркс признавал влияние народа и расы на мировые события!" Но эта мысль как раз и свидетельствует о сложном периоде борьбы дарвинизма и марксизма, когда последний заигрывал с любой философией в целях политической гегемонии. Розенберг сказал это базируясь на идеях Вольтмана и его соратников - поколения первых победителей марксизма. Наконец, начальные главы "Мифа" являются очень точным переложением книг Вольтмана. "Германцы и Ренессанс в Италии" и "Германцы во Франции". Приводя те же факты в той же последовательности, Розенберг доказывает, что вся культура и религия Франции и Италии созданы людьми именно нордического типа.

Ганс Ф. К. Гюнтер в своей известной книге "Раса и стиль" (1927) с потрясающей точностью снова повторил эти открытия Вольтмана. Известный расовый психолог Эрих Рудольф Енш в 30-е годы писал: "Главный грех марксизма в том, что марксистская антропология есть не психологическое и не биологическое учение о человеке. Марксистская антропология есть социология. Из конкретных исторических условий общественной жизни марксизм объясняет основные проблемы личности. Нужно идти прямо противоположным путем. Из биологического и психологического учения о человеке, из антропологии нужно объяснять все основные социальные проблемы. Антропология - это ключ ко всем проблемам мировой политики".

Но все это, как мы помним, было сказано еще во введении к "Политической антропологии", при определении ее научного метода и здесь видны те же претензии к марксизму. Основная часть концепции Вольтмана о ненаследовании человеком из окружающей среды благоприобретенных свойств стала официальной расово-биологической докториной Третьего Рейха. Только через наследственные признаки индивидов объяснялась структура общества, культуры в целом, и государственного устройства в частности. Фриц Ленц, Ганс Ф. К. Гюнтер, Герман В. Сименс с неукоснительной точностью воспроизводили этот тезис как альфу и амегу расовой теории.

Характерно, что Фриц Ленц, наблюдавший установление советской власти в Баварии в 1919 году, как крупный ученый утверждал, что революционеры и контрреволюционеры принадлежали к разным антропологическим типам. Естественно, ведь "красные баварцы" использовали пароль "Троцкий". Но, как мы помним, именно эта мысль и является ключевым выводом в "Политической антропологии". В свете всех вышеперечисленных фактов само собой очевидным становится, что даже термин "национал-социализм" в его сугубо немецком варианте, окрашенном в густые антимарксистские тона, родился именно из идей Вольтмана. Антон Дрекслер, основатель Национал-социалистической немецкой рабочей партии, издавший в 1923 году свою знаменитую книгу "Большевизм от Моисея до Ленина", также был вдохновлен именно его идеями.

И наконец, идея вождя, харизматического лидера, гения, являющегося высшим воплощением расы, способным изменить судьбу государства и повлиять на исторический процесс, была в точности на практике воплощена Адольфом Гитлером.

Однако при описании научного метода во введении к "Политической антропологии" Вольтман формулировал свои интересы, выясняя "каким образом и в какой степени общая природа человека и ее особые формы, в расе и гении, господствуют над процессом исторического развития государств".

Идеи гения, господствующего над мировым процессом, воплотили Гитлер в идеале "фюрера", Муссолини в культе "дуче", Франко в идеале "ка-удилио", Ленин в культе "вождя мирового пролетариата", Сталин в идеале "отца народов", Мао Цзедун в образе "великого кормчего". Все эти идеалы - грандиозные эпохальные обобщения, ставшие символами XX века, - вышли из книги, когда-то получившей третье место на конкурсе, учрежденном фирмой Круппа.

Все они по-разному понимали идею расы, государства или народа, сущность исторического процесса, но все эти лидеры XX века сходились в одном: гений может и должен господствовать над мировой историей; и что только они - гении - являются высшими и единственными воплощениями своих народов. Гений, дарованный счастливым провидением, изменяет судьбу своего народа, тот, в свою очередь, влияет на душу всей расы, а та уже изменяет ход мировой истории всего человечества в целом. Все вышеперечисленные политические гении, являясь представителями разных рас, и народов, исповедуя иногда прямо противоположные идеалы, тем не менее, с поразительной точностью воспроизвели при жизни этот единственный алгоритм влияния на исторический процесс. Методологическое совпадение в разных частях света и при различных общественных условиях говорит лишь об общности источника вдохновения. И мы его знаем.

Идеи Вольтмана утверждались, а имя его напротив, все больше стиралось из памяти людей, точно злой рок, оборвавший его жизнь в водах Италии, продолжал чинить несправедливость, топя его заслуженную славу. Специалист в этой области Гюнтер Манн писал: "Расовая теория, утверждающая превосходство германцев, дарвинизм и геккелизм соединились в модный идейный блок, который оказал широкое воздействие на популярную историческую литературу. В XX веке он в решающей мере определил национал-социалистическую эпоху". Группа мыслителей, которых иногда еще называют "школой Гобино", или социал-антропологами, создали синтетическое расовое учение.

Взяв у Гобино культурно-историческую теорию, у социал-дарвинистов эволюционную теорию и идею отбора, а также идею наследственности, сочетая это с антропологическими методами Поля Брока, на базе специальной новейшей терминологии расовые теоретики сумели создать политическую мифологию в научном облачении. И именно они использовав этот миф, разработали концепцию государства на биологической основе. У истоков этого процесса и стоял Людвиг Вольтман. Останься он в живых, расовая теория была бы истолкована согласно его замыслам, а внутри белой расы не возникла бы грандиозная истребительная конфронтация, и не привела бы к чудовищным жертвам и дискредитации всей идеи в целом. Никакие концлагеря и этнические чистки не предусматривались на первом этапе формирования расовой теории, к которому был причастен Вольтман. Позднее их изобрели ублюдки, с которыми расолог героически боролся. Третий Рейх был обречен на поражение, именно потому, что идеалы расовой теории были искажены мощной струёй пангерманизма, влившейся в нее на этапе воплощения основ государственного строя национал-социализма.

Вот и все объяснение главной трагедии нашего века. Чистая расовая идея попала в руки расово-нечистым ублюдкам, которые в силу своей генетической ущербности отомстили ее идеалам, скомпрометировав и исказив ее до основания. Древний символ счастья и очищения - свастика - был превращен их усилиями в свой антипод, вызывающий ужас и отвращение у большинства белого населения.

Это идеологическая диверсия становится очевидной с позиций именно политической антропологии. Великий итальянский философ-традиционалист Юлиус Эвола во введении к своей книге "Фашизм с точки зрения правых" поэтому справедливо писал: "Внутренняя ценность идеи или системы должна оцениваться сама по себе, вне зависимости от ее конкретного исторического воплощения. Однако, практически и исторически, решающим фактором является качество людей, которые утверждают и защищают данную идею или систему".

Прошли годы. Третий Рейх был повержен, расовая теория дискредитирована, но на ее почве взошли новые науки, объясняющие социальные и культурные феномены с биологической точки зрения, и вновь идеи Вольтмана были востребованы в соответствии с печальной традицией - в отрыве от имени их создателя.

В 1975 году американский биолог Эдвард Уилсон постулирует основные тезисы новой науки, с его легкой руки получившей название социобиологии. Новая дисциплина получила, как и следовало ожидать, мощнейшую поддержку со стороны "новых правых", ибо подтверждала старые тезисы о врожденном неравенстве и о генетическом предопределении, а также истолковывала социальные явления на основе принципов биологического детерменизма.

Но стоит нам вновь открыть книгу "Политическая антропология", как мы без труда встретим соответствующий пассаж: "Органическая социология не дает удовлетворительных объяснений. Социология должна быть скорее биологической, то есть должна для объяснения общественных явлений и перемен прибегать к закономерностям, вытекающим из пространственного, временного и физиологического сожительства многочисленных организмов. Она должна представить себе расу и общество в их закономерной связи и изучить расовый процесс, как естественное основание "социального процесса", так, чтобы изменения, приспособления, отборы общества были бы сведены к равным физиологическим действиям в расе". И сказано это было за семьдесят с лишним лет до Эдварда Уилсона.

Расовая психология, попав под соответствующий запрет, преобразовалась в психологическую антропологию и этнопсихологию. Но Вольтман, обогнав время, писал и о том, что люди разных рас рождаются с разным болевым порогом и по-разному воспринимают цветовую гамму, геометрические формы и имеют различные врожденные эстетические критерии". Духовные способности различны по роду и степени. Они суть часть природы, органически обусловлены и малодоступны прямому изменению путем воспитания, обучения и культуры. Зародышевые клетки расы или индивидуума развиваются также и в духовном отношении по "предначертанному маршруту". Инстинктивные побуждения и чувственные представления - это те же психологические силы, которые указывают каждому члену подобающее ему место".

За много лет до формирования этнолингвистики мы найдем у Вольтмана зрелые и взвешенные суждения, вполне актуальные и сегодня, о соотношениях языка и расы, об их взаимном влиянии. В поддержку теории Фридриха Ратцеля - как одного из отцов геополитики - мы обнаружим суждения Вольтмана о влиянии среды и ландшафта местности на характер населяющего их народа.

Весьма модная нынче концепция о психических и морально-этических различиях в поведении лесных и степных народов, этносов оседлых и кочевых, которая столь хорошо обоснована у Льва Гумилева и Райнхольда Оберлерхера, в основных своих положениях также обозначена у Вольтмана.

Еще одна современная наука - биополитика, анализируя общественные явления использует тот же главный принцип биологического детерминизма, что был заложен Вольтманом в основание научного метода книги "Политическая антропология".

 

В названии нашего эссе мы сознательно раскавычили название главного труда Вольтмана, дабы придать ему, характер всеобъемлющего метода, подвергшего глобальной ревизии всю мировую историю. Как мы помним заглавие своей главной книги автор впоследствии трансформировал в название обозрения, так как намеревался своему методу придать характер научной дисциплины. И по нашему мнению он является основателем науки - политическая антропология, не утерявшей свою актуальность.

Во введении к своей главной книге "Политическая антропология" Вольтман сам себе ставил задачу об исследовании влияния гения на мировую историю. Возможно даже не задумываясь об этом до конца, но эти слова он в сущности написал о себе. Ведь именно он сам, прожив чрезвычайно короткую для философа жизнь сумел силой своего гения повлиять на мировую историю, изменив суть многих явлений и понятий в политической философии XX века.

Русская, да и не только русская классическая историография высшей похвалой государственному деятелю издавна считала его характеристику как "собирателя земель". Политический лидер, приумноживший пространственные владения своего народа, расширивший зону его влияния всегда и везде рассматривался как абсолютный эталон нравственности для своего народа. Людвиг Вольтман, пожалуй, одним из первых в полной мере осознал проблемы грядущего XX века, поняв, что не собирание земель, но именно собирание крови в ее этнокультурном и даже мистическом плане является залогом выживания расы. Одновременно он предрек необходимость борьбы с химерами гипертрофированного этницизма, губительного для целостности расового сознания.

Именно поэтому автор данной работы, являясь одним из первых русских расовых теоретиков, и взял на себя обязанность защиты перед лицом современных историков одного из великих немецких учителей-пионеров расовой теории. Подобное постигается только подобным. Журналист, написавший пусть даже и блистательную биографию сапожника, никогда по единожды испробованным литературным лекалам не сумеет написать даже сносную биографию расолога, ибо, как говорил Фриц Ленц: "пусть сапожник судит не выше сапога". Поэтому при всех возможных огрехах и неточностях мы считаем себя вправе еще раз подчеркнуть, что данная работа является первой апологетической биографией немецкого расового теоретика. Отечественная критика подобной практики на сегодняшний день не имеет, ибо в соответствии с социальным заказом марксизма она лишь обливала грязью немецкую расологию, не считая нужным вдаваться в подробности.

Мы же считаем целью нашей работы прямо заявить, что считаем Людвига Вольтмана - гением Белой расы, несправедливо преданным забвению. Его вклад в науку XX века еще в полной мере не оценен, а его методология весьма актуальна и сегодня, особенно для современной России. Вооружившись "Политической антропологией" мы без особого труда уясним биологические причины исторических процессов в нашей стране. Как показывает беспристрастный исторический опыт, лучшие идеи немецкой философии всегда находили свое место в России, которая впитывала их с жадностью. Десятилетия коммунистической эпохи, в условиях которой эта традиция свободного обмена идеями была невозможна, наконец-то миновали и теперь все вновь возвращается на круги своя. Преданная осмеянию и запрещенная у себя на родине немецкая расовая философия в ее новом понимании возрождается в России по закону метафизического взаимодополнения наших великих арийских народов. Поруганный миф крови оживает в мощном эгрегоре России.

29.05-06.07.98