И мы смотрим каравеллы на гравюрах, конечно, каравеллы, не рисовать же современные бронированные кастрюли. Каравеллы, могучая изысканность, тщательно продуманное легкомыслие, потакающее капризам морской волны, крылатая недвижность облаков и ноктюэлл.

Кроме того, каравеллы, если использовать выражение Гастона Башляра, обладают "онирической ценностью". Они рассчитаны не только на земные моря, но и на пространства магической географии, на тот Океан, где наша реальность только блуждающий островок в необозримых снах…

Вопрос: только ли слово "каравеллы" возбуждает лирический порыв, или именно каравеллы, изображённые Дмитрием Воронцовым. Вероятно, и то, и другое. На гравюре в бледно-кремово-коричневых тонах корабль "бороздит" море, так как борозды заметны; детали прорисованы вполне тщательно, каравелла стройна и воздушна сравнительно с весьма плотными хаотическими облаками, напоминающими клочки сахарной ваты либо зефир в шоколаде. Гораздо любопытней другая композиция: здесь каравелла плывёт? Погружается? Меж морем и небесами, словно во вселенском Океане стоика Посидония: корабль скорее оттеняет, нежели озаряет розовый блик солнца неспокойного жемчужно-серого неба. Всё это пробуждает ассоциации неопределённые: каравелла, возможно, в глубинах вод, несмотря на вздутые паруса и прямые флаги, внизу нечто, напоминающее подводную флору, с бортов свисают пряди малопонятной волокнистой субстанции - тягучий плен или движение, сон или реальность.

Волосы, водоросли, медузообразные объекты, клейкое, вязкое, беспощадное - агентура морского дна, земной гравитации, но не только это, естественное. На другой гравюре парусник "на цепи", но эта вроде бы не якорная цепь. Парусник пришвартован? Прикован?.. Цепь теряется в перспективе уходящей дорогой, по этой дороге, кстати, можно попасть на корабль. Но, возможно, дело проще обстоит: якорная стоянка по косой вертикали акватических слоёв.

Хочется пожелать Дмитрию Воронцову вегетации более роскошной: орхидей, растущих в воздухе, декадентски изломанных, колоритных форситий, наивной радости цикламеновых лепестков. Вероятно, графика Дмитрия Воронцова где-то напоминает - Уильяма Блейка, Одилона Редона, Фелисьена Ропса с некоторым "и так далее". И мы хотим сказать "ах" в неопределённости каравеллы.