Фактор Змея

– Кто там? – раздался из-за двери приглушенный голос.

– Змея и Корона, – прошипела ужасная тварь.

– Чешуя и Скипетр, – раздалось из-за двери.

  Р. Говард “Змеиное королевство“

Отправной момент, или собственно “начало истории“ есть грехопадение, описанное в 3 гл. Книги Бытия. Основным фактором – носителем искушения является змей. Он склоняет человека к принятию некоего запретного “знания“, что влечет за собой нарушение нормального (соответствующего Принципу – в терминологии Рене Генона) положения вещей и началу человеческой истории.

Уже сам контекст исключает возможность говорить здесь об олицетворении искушения, стихийно зародившегося в человеке. Бог, не проклиная впрямую человека, налагает беспощадное проклятие на змея, именно как на искусителя. Таким образом, Бог в известном смысле становится на сторону человека, признавая в оправдании женщины: “змей обольстил меня“ смягчающее обстоятельство и, допуская, поэтому, что ответственность должен нести некто, отличный от прародителей.

Итак, искушение есть нечто, приходящее извне, от существа разумного, настолько более разумного, чем человек, что оно в состоянии соблазнить его и имеет особое стремление вызвать в человеке желание восстать против Бога. Бог объявляет, что последует длиннейший период вражды между родом человеческим и змеем, а это значит, что ему определено существовать  на  протяжении всей  истории человечества.

Попробуем выяснить, что же представляет собой тот, кого Писание именует  змеем.

“Змей был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог“ (Быт 3:1). Отсюда следует, что речь действительно идет о существе. Наряду с этим, согласно комментарию Торы, первоначально змей был высшим  из земных созданий, уступающим лишь человеку.

Н.Ф. Козырев пишет: “Третья речь Господа к Иову, как известно, заканчивается описанием двух исполинских животных – бегемота и левиафана. (Иов 40:10-27).

С первых слов о левиафане у читателя закрадывается предчувствие, что перед ним не простая рептилия. Дальнейшее чтение будет только усиливать первое впечатление: “Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас... он царь над всеми сынами гордости.“ (Иов 41: 11-14, 16, 23-26). Все эти эпитеты и образы гораздо более подходят дьяволу. Если читатель дотошный, в псалме 73 он обнаружит следующее место: “Ты расторг силою Твоею море, Ты сокрушил головы змиев в воде; Ты сокрушил голову левиафана, отдал его в пищу людям пустыни, [Ефиопским]“ (Пс 73:13-14), которое напомнит ему, обетование о семени жены, поражающем в голову змея (Быт 3:15). А читая книгу Исайи, он обратит внимание на явную перекличку Судного дня с апокалиптическими видениями Иоанна... “В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское.“ (Ис 27:1)

Еще более дотошный читатель обнаружит, что “мифы о левиафане восходят, по-видимому, к представлениям об олицетворенном первобытном хаосе, враждебном богу творцу и некогда им покоренном, ныне же пребывающем в состоянии сна, однако могущим быть разбуженным“ (М.Б. Мейлах). Кроме того, он узнает о распространенном мотиве “отделения друг от друга левиафана и бегемота в качестве чудовищ мужского и женского пола, в состоянии первоначального хаоса слитых воедино“ (там же). У Аверинцева читатель встретит совершенно определенное указание на то, что “чудище левиафан“ есть “символ хаоса, в космической борьбе с которым создан мир“ и поэтому проклятие дню рождения и ночи зачатия, звучащее в главе 3, связано с “заклинанием и окликанием левиафана“ (Книга Иова в  пер. Аверинцева, комм. к 3.3). Сделав все эти сопоставления, читатель, скорее всего, придет к выводу, что 40-я и 41-я главы Книги Иова содержат описание того самого древнего змея, сокрушить власть которого пришел Христос... Еп. Агафангел, толкуя о бегемоте, пишет что “в образе этого зверя,  “первенца из созданий Божиих“, указуется истинный враждебник Иова – падший Денница, из светлых духов ниспадший до духовного зверства. Толкование св. Отцов подтверждает эту мысль.“ А о левиафане добавляет: “впрочем в чертах и этого чудовища, как Бог изображает его, примечен также образ духовного врага людей“. Такую же оценку со ссылкой на святых Отцов приводит А.М. Бухарев.

О том, насколько эта традиция была устойчива в древности, свидетельствуют характерные отличия синодального и церковно-славянского переводов Книги Иова:

Из сопоставления видно, что в более раннем церковно-славянском переводе отражена экзегетическая традиция, усматривающая в речи Господа о левиафане намек на небесную войну светлых и падших ангелов...

Во второй речи Господа рисуется картина гармонических отношений Творца и свободной твари. Здесь нет места насилию ни с одной из сторон. Воля твари не входит в противоречие с волей Творца. С первых же слов третьей речи становится ясно, что ее тема – конфликт между Богом и тварью. “Посмотри на все гордое“, “взгляни на всех высокомерных“ – такими словами Господь приступает к описанию первого из двух чудовищ, названного Им “верхом путей Божиих“.  Тема вражды не сходит с уст Божиих: “Только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой “ (40:14), “возьмет ли кто его... и пронзит ли ему нос багром? “ (40:19),  “клади на него руку твою и помни о борьбе...” (40:27) и т.п. Здесь Бог уже не полновластный хозяин и не благой попечитель. Его роль другая, и какова она – с первого взгляда не разобрать...

Мы бы многое поняли в Божественной речи, если бы отказались видеть в вызове Иова на бой с левиафаном ироническую фигуру речи, если бы попробовали представить, что Бог, действительно раньше допускавший иронию (38:20-21 и др.) еще никогда не был так серьезен, как в тот момент, когда предлагал Иову и пронзить левиафана...

 Он говорит о воспротивившихся Ему сынах тех, красотой и силой которых Он невольно продолжает любоваться (41:4), которых Он создал,  как и человека, во славу Себе, на жизнь вечную, на любовь...” 

В работе Рубена Кагана указывается: “... в табличках из Рос-шамры (древний Угарит, ХIV в. до н.э.) упоминается lth, сходный по названию и по своему месту в сюжете с библейским левиафаном. Сюжет угаритского мифа расплывчат, но в общих чертах таков: пантеону основных богов, прямых потомков и родичей верховного, но пассивного бога Эа, бросает вызов морской бог Ямм, требующий, чтобы ему выдали Баала – главного бога Угарита, бога грома, молнии, дождя, плодородия, “ездящего на облаке“. Малодушный Эа соглашается, Ямм становится царем богов; но через некоторое время Баал вступает в сражение с Яммом и, с помощью воинственной богини Анат побеждает его и сопутствующих ему морских чудовищ – lth и Tnn (последнему соответствует библейский Tannin) – т.е. гибкого семиглавого змея и дракона1. Этот миф о левиафане существовал за несколько столетий до начала создания корпуса книг, составивших Танах, и за несколько сот километров от Иерусалима и Самарии. В древнееврейский фольклор он мог проникнуть под влиянием доеврейского населения, однако при этом сильно трансформировался и продолжал трансформироваться на всем протяжении создания Танаха.

Достаточно близок к “угаритскому прототипу” фрагмент из Книги Исайи (27:1). Схема мифа сохранилась – Бог, борющийся с теми же самыми чудовищами из моря. В псалме 73 миф представлен еще полнее: “Бог царь мой от века творящий помощь среди земли! Ты сокрушил Море (Ям) мышцею Своею, разбил головы Таннинов на воде. Ты расколол головы левиафана чтобы дать пищу народу, жителям пустыни. Ты разбил источник и поток, и Ты иссушил неиссушимую реку.“

Здесь миф сохраняется почти дословно: бог-река – это второе имя Ямма в Угарите. Автор псалма не интерпретирует по-новому старый миф, а использует его целиком, приспосабливая к своей задаче – призвать отмщение на врагов...

В Книге Иова левиафан […] не просто чудовище, но чудовище спящее. Этого в угаритском мифе нет. […]

В цепочке различных существ, которых Господь показывает Иову, левиафан – […] самое подавляющее. По описанию он уже не похож на угаритский прототип – это скорее крокодил чудовищных размеров, а не семиглавый змей. Прежний постоянный спутник левиафана – Таннин, сменяется теперь на нового  Беheмота  (этот гигантский бык тоже присутствует в угаритских мифах, но в другом цикле). Впоследствии это сочетание тоже становится традиционным, например в Третьей Книге Ездры. Для автора Книги Иова... левиафан – это такое нечто, что ставит бога неизмеримо выше человека, чудовище, чей только сон спасает человека от немедленной гибели...“

Итак, Змей – одно из разумно устроенных и прекрасных созданий, задуманное “верхом путей Божиих“,  в  какой-то  момент воспротивившееся и отступившее от  Творца. Возможным поводом к возникновению конфликта мог послужить уже сам факт появления человека, как того, кто призван владычествовать над всею землею и всеми тварями земными (Быт 1:26-28).

В соответствии с другим вариантом развития событий, отступление змея происходит еще до появления человека. Так А. Штекль пишет: “Каббалисты говорят о другом мире, который предшествовал настоящему, но погиб ранее его возникновения. Как на причину этой гибели они указывают на падение ангелов. Ангел был властителем этого предшествующего мира; но т.к. он согрешил, то был низвергнут с неба; вместе с ним рушился и мир, опорой которого он был; руины этого разрушенного мира сделались местом страданий для падших ангелов. Из развалин низвергнутого мира восстал затем новый мир, властителем которого является человек.“

Таким образом, человек здесь выступает как своеобразная “альтернатива“ змею.

Так или иначе, человек становится “камнем преткновения“ между Творцом и змеем. С этого момента именно он, его душа, cтановится “полем брани“ Бога и змея, ставшего отныне “диаволом“ и “сатаною“ (Откр 20:2).

Змей склоняет человека к принятию некоего “знания“, cамый факт получения, которого вызывает трагическое изменение человеческой природы. Так что же это за “знание“ и что это за трагическое изменение?

Предоставим слово Карлу Сагану: “Насколько мне известно, деторождение связано с болью всего у одного из миллионов видов, населяющих Землю: у людей. Это следствие недавнего и все еще продолжающегося увеличения объема черепа. У современных мужчин и женщин череп вдвое больше, чем у Человека умелого. Деторождение потому и вызывает боль, что эволюция человеческого мозга проходила поразительно быстро... Американский анатом Херрик так описывал развитие новой коры – неокортекса: “Этот взрывоподобный  рост в самом конце развития вида – один из наиболее драматических случаев эволюционного преобразования, известных сравнительной анатомии. Неполное зарастание черепа у новорожденных – родничок – является, скорее всего, свидетельством того, что человеческий организм еще не успел приспособиться к столь стремительной эволюции мозга”. Связь между эволюцией разума и болезненностью деторождения неожиданным образом отмечена в Книге Бытия. В наказание за то, что Ева съела плод с древа познания добра и зла, Господь говорит ей: “в болезни будешь рождать детей“ (Быт 3:16)... Любопытно, что Господь наложил запрет на получение людьми не вообще  любого  знания, но именно знания разницы между добром и злом, другими словами, лишил людей способности к моральным суждениям, которые если и пребывают в каком-либо определенном месте, то только в неокортексе...“

Таким образом, вкушение плода с древа познания добра и зла, породило в человеке качественно иной тип мышления, радикально противопоставивший человека его естественной среде.

Наказание же змея (Быт 3:14) заключается в том, что он лишился своего первоначального превосходства над другими созданиями. Его организм подвергся некому  физическому изменению, вследствие  которого он вынужден “ползать на чреве“. Из двуногого или четвероногого (а возможно и крылатого) вида змей становится пресмыкающимся.

Зададимся вопросом: а не происходило ли на протяжении известной нам истории Земли нечто, что можно было бы отождествить с описанным в Книге Бытия.

Сделаем  небольшой экскурс в древнейшую историю Земли. Змеи относятся к отряду пресмыкающихся (рептилий). Самый многочисленный надотряд пресмыкающихся – динозавры. Полтора века назад английский палеонтолог Ричард Оуэн назвал так пресмыкающихся, живших на Земле в мезозое. Странные ящеры населяли доисторические леса и луга, кишели в морях и озерах, носились в воздухе. Они жили на всех материках, и их количество измерялось многими миллионами. Одни ящеры (хищные динозавры, орнитоподы) передвигались на двух ногах, другие (стегозавры, рогатые динозавры) на четырех. Были среди них небольшие существа ростом с кролика; были и гиганты, длина тела которых достигала 27 метров, вес – 70 тонн    (ультразавры)... Их “мировое господство“ продолжалось почти 135 млн. лет. Конкуренты отсутствовали – на Земле еще не было ни крупных млекопитающих, ни птиц. Все экологические ниши были заняты рептилиями...

Но вот завершается меловой период, а с ним и вся мезозойская эра. И происходит невероятное – динозавры исчезают! Колоссы и пигмеи, сухопутные, морские и летающие (в наше время существует лишь 4 отряда пресмыкающихся, в то время как в мезозое насчитывалось 16 отрядов). Как писал палеонтолог Д.Г. Симпсон, “самое загадочное событие в истории Земли – это переход от мезозоя, века рептилий, к кайнозою, веку млекопитающих. Впечатление такое, словно во время спектакля, в котором все главные роли играли рептилии и, в частности толпы самых разнообразных динозавров, занавес на мгновение упал и тотчас взвился вновь, открыв те же декорации, но совершенно новых актеров: ни одного динозавра, прочие рептилии на заднем плане в качестве статистов, а в главных ролях – млекопитающие, о которых в предыдущих действиях и речи не было“.

Вымирание динозавров произошло сразу на всех материках и во всех природных зонах. Особенно загадочно исчезновение морских рептилий. У них не было природных  врагов – водные млекопитающие появились намного позже, перейдя с суши в океан, уже “очищенный“ к тому времени от динозавров. Морские рептилии были весьма мобильны, питались в основном рыбой, многие из них (скажем, ихтиозавры) были живородящими. Все это делало их весьма защищенными от любых климатических или экологических катастроф.

“Великое вымирание“ динозавров произошло, конечно, не за один день, но все же по геологическим меркам почти мгновенно. Ничего подобного не случилось ни с рыбами, ни с примитивными млекопитающими, ни с амфибиями, ни с птицами, ни с растительным миром. Известны так называемые “поля смерти“ динозавров в Средней Азии. На некоторых участках Тянь-Шаня тянутся гигантские скопления костей этих ящеров – останки миллионов и миллионов особей... Нередко в захоронениях одновременно встречаются скелеты и старых животных, и молодняка. Это могло произойти только вследствие какой-то внезапной катастрофы. А в палеоцене останки динозавров уже не встречаются...

C исчезновением динозавров млекопитающие не просто обрели “жизненное пространство“. Произошла мощная вспышка развития этого класса животных... Так что следующую кайнозойскую эру с полным правом можно назвать эрой торжества млекопитающих...

Таким образом, описанное в Книге Бытия превосходство змея над прочими созданиями и последующая потеря им данного положения полностью (и даже, не побоимся этого слова, детально) соответствует реальным событиям, происходившим на рубеже мезозойской и кайнозойской геологических эр.

Интересно, что согласно одной из неортодоксальных трактовок, настоящим отцом Каина являлся не Адам, но змей – Сатанаил (“был от лукавого“ –  I Ин 3:12), причем в качестве “орудия любви“ выступал хвост, в котором заключалась его сила, что соответствовало суффиксу эль (ил) его имени. После того как в наказание этот хвост был отрублен, он перестал быть Сатанаилом, Ангелом, Сыном Божиим, и стал собственно “сатаной“. Самое же любопытное заключается в том, что у некоторых видов динозавров основной объем  мозга, действительно, находился не в голове, а в хвостовой части. Так, например, у стегозавра, помимо головного мозга (объемом с грецкий орех) был еще задний, крестцовый мозг, на который “дракон“ главным образом и полагался. В крестце стегозавра находилась обширная, раз в двадцать более вместительная, чем в голове, мозговая полость. Настоящий череп! Но не в голове, а при основании хвоста. Стегозавр буквально задним умом был крепок! “Вещь небывалая и по меньшей мере очень странная“ (профессор В. Лункевич). Впрочем, стегозавр не единственный. У бронтозавра, например, крестцовый мозг тоже был во много раз больше головного.

Пристального внимания заслуживает то, что в человеческом сознании образ “диавола-сатаны“ (который, как мы выяснили, есть не что иное как змей или дракон – (Откр 20:2), и “нечистой силы” вообще, связан с присутствием весьма специфического запаха “серы”. Известно, что в архее и в первой половине протерозоя атмосфера Земли была практически бескислородной. Заметное количество кислорода появилось позже, в конце протерозоя, как результат фотосинтеза растений, тогда же преобладали углекислота, водород, аммиак, содержались также азот, сероводород, редкие газы. Атмосфера обладала восстановительным характером и гораздо меньшей плотностью, чем современная. Считается, что рост доли кислорода в атмосфере происходил неравномерно. Так, например, резкое повышение произошло в девоне – карбоне. Затем содержание кислорода уменьшилось, и в триасе его было в три раза меньше современного. В середине мезозойской эры произошло новое повышение массы кислорода, достигшей современного значения.

Ныне от старой планеты остался только так называемый “сероводородный пояс“ – обширные области близ побережий Перу, Намибии и Индии, дно Красного и Черного морей. Сохраняется возможность консервации соответствующих условий и под некоторыми участками суши (речь идет о наличии подземных полостей, в силу ряда обстоятельств, продолжающих сохранять “реликтовую“ атмосферу)2 .                                                          

Не свидетельствует ли наличие в комплексе представлений о “нечистой силе“  данного “фактора серы“ о неких условиях, с которыми связано формирование и последующее существование того, кто именуется в Писании “древним змием, великим драконом“ (Откр 12:9). Не является ли сероводород или прочие “дурнопахнущие” соединения необходимыми для жизнедеятельности подобного рода существ. В данном контексте народное Предание является бесценным ориентиром, который указывает на некоторые важные аспекты, связанные с природой и условиями существования (и, что особенно важно – последующего выживания) объекта нашего исследования.

А. Асов пишет: “О змеях – хозяевах морских глубин – известно жителям побережий, находящихся вблизи таинственных сероводородных зон. Так, например, дагомеи и йоруба в Африке говорят о подводном Змее Айдо-Хведо, живущем в Гвинейском заливе. По утверждению дагомеев, Айдо-Хведо питается железом, которое ему поставляют красные морские обезьяны. Дагомеи уверены, что если железо кончится, Айдо-Хведо начнет кусать себя за хвост, затрясется земля и наступит Конец Света... Древние шумеры рассказывали о полузмее-полурыбе боге Оаннесе, вышедшем из вод Красного моря. Он вместе с сопровождавшими его чудовищами являлся в городах Древнего Шумера, учил людей писать, возделывать поля, обрабатывать металлы.

Подробнее всего о жителях глубин – ниватакавачах – рассказывают индусы. В Махабхарате подробно описаны их города. Бог Индра так говорил Арджуне о подводных жителях: “Они живут, забравшись в недра океана. Говорят, их триста миллионов (как на подбор), они равны видом и пышут силой”. Арджуна, по просьбе Индры, воевал с ниватакавачами и победил их... Древние греки, а после них и римляне, передавали легенды о Морском Змее Тритоне. Например, сказание об аргонавтах свидетельствует, что Тритон раздвинул Дарданелльский пролив, из-за чего приключился Дарданов потоп.

После землетрясения, раскрывшего пролив, и последовавшего за этим потопа (реальность этих событий подтверждена геофизиками) уровень Черного моря поднялся на 50 метров, погибли древние причерноморские цивилизации. Из-за образования перепада солености и ослабления вертикального перемешивания вод в Черном море установились условия, способствующие возникновению и росту сероводородной зоны. Ранее воды этого моря были насыщены кислородом... Царство Черноморского Змея подробно описано в былинах и сказках о Садко. Напрасно считается что эти рассказы относятся лишь к Балтийскому морю. Новогородские словене только в VII веке нашей эры вышли к Балтике, а до этого более тысячелетия жили на побережье Черного моря.

В былинах описаны подводный дворец, несметные богатства Морского царя, рассказано о многих его дочерях, о таинственных слугах. В академическом издании “Новгородских былин”(с. 207) приводится легенда о путешествии Садко к Морскому царю, отличающаяся любопытными подробностями.

Согласно этой былине, Садко зазывают в подводное царство слуги Морского царя. Садко отправляется в гости к Черноморцу на некой “огненной лодочке”: “Побежала лодочка по синю морю.../ Прибежала к столбу огненну.../ Да и вверглась по нему в сине море,/ Очутилась у двери хрустальной... ”

Согласно преданиям славян, именно в царстве Черноморского Змея лежит скованный Великий Змей, который явится, когда наступит Конец Времен... В связи с этим вспоминается сцены из Апокалипсиса, повествующего о том, как в Конце Времен будет освобожден и выйдет из моря дракон, бывший тысячу лет скованным в бездне. А потом он будет брошен в “озеро огненное, горящее серою” (Откр 19:20). В море появятся “огненные столпы” (Откр 10:1-2), похожие на выбросы горящего сероводорода. Люди станут погибать от трех язв – “огня, дыма и серы” (Откр 9:18).

Обратимся теперь к индо-иранской традиции.

“Во-первых, наилучшую из стран и мест обитания я, Ахура-Мазда, сотворил: Арианам-Вайджа с [рекой] Вахви-Датией. Тогда этому в противовес состряпал Анхра-Манью многопагубный змея рыжеватого и зиму, дэвовское творение.” (Авеста “Вендидад” 1. 2)

Представление о змее как о противнике богов и людей получило свое развитие в ведической Индии.

Ригведа I-32, 4 “Когда ты, Индра, убил первородного змея и уничтожил колдовство злых колдунов, тогда, открывая солнце, небо, зарю, ты не имел врагов”. I-52, 4 – “После того, как ты силою духа в союзе с белыми конями убил Вритру, о Индра, тогда держал ты солнце на небе, чтобы все его видели”. II-19, 3 – “Этот могущественный Индра вздыбил волнующиеся воды, он пригнал море, змееборец, он сделал солнце видимым”.

Здесь говорится не столько о природе змея, сколько об Индре, убившем змея его и тем освободившем солнце, чтобы показать его человечеству.

В Индии змеи – наги (др. инд. naga) полубожественные существа со змеиным туловищем и одной или несколькими человеческими головами. Нагам принадлежит подземный мир – патала, где находится их столица Бхогавати. Считается, что их дыхание ядовито (вспомним о “факторе серы”), а взгляд может принести смерть. Наги считаются мудрецами и магами, способными оживлять мертвых и менять внешний вид. В человеческом облике наги часто живут среди людей, причем их женщины – нагини, славящиеся своей красотой, нередко становятся женами смертных царей и героев. Здесь мы также сталкиваемся с проклятием змеиного рода, озвученным устами их матери Кадру, которое, что особенно важно, находит однозначное одобрение у богов: “Огонь уничтожит свирепых, кусливых,/ Зловредных, злокозненных, втайне трусливых,/ Но те, что правдивы, добры, справедливы,/ Честны и смиренны, – останутся живы...” (Махабхарата [Сожжение змей]).

Благие змеи здесь фигурируют более как исключение, нежели правило. Так, именно вследствие своего отречения от змеиного рода и дел его, Шеша получает расположение Всесущего Брахмы.

В конечном итоге “нечестивые” змеи должны быть преданы огню: “Согласно заветам, что мира древнее, огню будут преданы злобные змеи” (Махабхарата [Сожжение змей]).

Здесь мы видим поразительное совпадение предрешенной участи нагов с участью, которая, согласно христианской традиции, ожидает “древнего змия” и его слуг. (Откр 20:9-10)

Далее в Махабхарате, говорится, что какая-то часть “нечестивых” змеев действительно подвергается сожжению, но только часть. Т.е. древнее проклятие-пророчество реализуется, лишь отчасти. Полное же его исполнение относится к некоему сроку “исполнения времен”, что вызывает определенные ассоциации с Библией.

Рассматриваемый нами “змеиный” сюжет Махабхараты завершается описанием заклятия-оберега: “Пусть люди запомнят одно изреченье/ И скажут потомкам своим в поученье./ Кто скажет заклятье, тот станет сильнее,/ Чем самые злые, кусливые змеи”.

Поразительные аналогии обнаруживаются в Египетской мифологии. Здесь нас должна заинтересовать “Легенда об истреблении человечества”, где говорится о том, как бог Солнца, царь Ра намеревается покинуть этот мир и взойти на небо. В одном ряду с приготовлениями космогонического характера, как то вознесение на небо и “подготовка там места, куда могут прийти все”, создание звезд и т.п., мы встречаем описание мер, направленных на лишение силы всех ядовитых пресмыкающихся, обитающих на земле. Ра велит Гебу, богу Земли, объявить войну змеям, обитающим в его владениях. Далее Ра велит отправится к богу Нун и передать, чтобы тот установил наблюдение за всеми рептилиями, живущими на  земле и в воде, и для каждого места, где встречаются змеи, написать указ, содержащий строгое повеление, запрещающее им кого-либо кусать. Хотя змеи и знали, что Ра покидает землю, они должны вечно помнить, что его лучи могут пасть на них. Вместо Ра за ними должен присматривать их отец, Геб.

Отсюда можно сделать вывод о том насколько большое значение в Египетской традиции придавалось угрозе, которую змеи представляли для богов и людей. Пристального внимания заслуживает следующее далее место о неких людях, владеющих “словом власти” хекау, с помощью которого сам Ра оберегался от нападения змей (подобные представления о “владеющих словом” мы встречаем в мифологических рассказах русского населения Восточной Сибири). Змеи, крокодилы, прочие пресмыкающиеся и насекомые, считались в Египте (в частности) воплощениями злых духов, которые нападали как на живых, так и на мертвых. Они же являются помощниками или союзниками Сета, также предстает в облике змея3 .

Интересно, что боги Египта были подвержены нападениям ядовитых пресмыкающихся в той же мере, что и люди. Однако боги могли защитить себя от нападений Сета и его демонов и ядовитых змей и насекомых, являющихся их посланниками с помощью “флюида жизни”, который был специфическим атрибутом божественности.

Человек же защищал себя с помощью амулетов, в которых находилось Если он хотел защитить свой дом от проникновения ядовитых пресмыкающихся, то помещал статуи, содержащие в нишах стен комнат или в каком-либо месте снаружи дома, но рядом с ним, или закапывал в землю, размещая таким образом, чтобы их лица были обращены в том направлении, откуда ожидалось появление опасных гостей.

В конце XXVI Династии появился обычай делать домашние талисманы в форме небольших каменных стелл с изображением Гора-Ребенка (Гарпократа) или “Циппи Гора”. Самой значительной из них является “Стелла Меттерниха”, подаренная принцу Меттерниху Мухаммадом Али-Пашой. Она была обнаружена при строительстве водосборника во францисканском монастыре в Александрии, а представленный на ней текст впервые был опубликован профессором Голенищевым.

Стелла представляет силу всех божественных созданий во вселенной, и каким бы образом она не размещалась, все равно могла защитить человека от любого духа зла и ядовитой рептилии, т.к. создавала непроходимый барьер для них. Заклинания, включали в высшей степени действенными слова, которыми боги победили силы тьмы.

Первое заклинание является магической формулой, направленной против рептилий и ядовитых существ в целом. Их главой был Апоп, великий враг Ра, принявший обличье змея, который “был похож на кишку”; заклинание обрекало его на обезглавливание, сожжение (не правда ли, знакомый мотив) и разрубание на части.  “Есть змея на вершине той горы, и ее мера – 30 локтей в длину. Первые восемь локтей ее длины покрыты кремнем и блестящими металлическими накладками. Осирис-Ну, торжествующий, знает имя этой змеи, которая живет на своем холме. “Обитатель в своем огне” – ее имя.” (Книга мертвых гл.108) Характерно, что согласно Махабхарате, само ознакомление с соответствующим повествованием, является эффективной защитой от змеев. Аналогичные положения мы встречаем в христианской и египетской традициях.

В греческой мифологии мы также встречаем целую плеяду рептилиообразных существ – чудовищ, рожденных на заре истории, олицетворявших собой деструктивное начало, которое должно быть нейтрализовано, для обеспечения нормального функционирования мира богов и людей.

Как пишет М. Евзлин, “космогонический процесс можно представить как процесс дехтонизации. Хтоническое начало отделяется от бога и “прикрепляется” к женскому божеству, конкретизируясь в нем как темное и опасное… По мере разделения и отдаления начальное и, в конце концов, в открытую вражду противопоставленных друг другу начал. Отношения Зевса и Геры, брата и сестры, по сути дела, повторяют противоборство богов и титанов, следуя единой архетипической схеме. Титаны и боги – дети Земли, братья. Борьба между ними заканчивается, с космогонической точки зрения нейтрализацией хтонического начала, образованием антихтонического олимпийского миропорядка. Аполлон, убивающий Пифона, герои, уничтожающие оставшихся от “теогонической эпохи” чудовищ, собственно, производят заключительные “операции” по очищению хтонической “раны” бытия…

Борьба Зевса с Тифоном, происходящая после того, как Титанов прогнал уже с неба Кронион, может рассматриваться как своего рода “аппендикс”, последний “удар хвостом” вынужденного скрыться в темных недрах Тартара хтонического чудовища. Поэтому производится Тифон, как последнее “средство” противодействия олимпийскому порядку, Землей и Тартаром, функция которого состоит в том, чтобы заключать в себе антиструктурные и деструктивные силы, изгоняемые с поверхности мира”.