Наша цивилизация – это цивилизация науки. Это значит, что главное для нее – знания и их целостность. Наука, Science – это всего лишь латинское слово, означающее “знание”... Знание - вот наша судьба.

 Джекоб Броновски 

Культы, связанные с фигурой змея, представлены на нашей планете повсеместно. В большинстве из них, змей выступает не только как хранитель, тайного “знания”, но и в качестве связующего звена между “знанием” (часто символически изображаемым в виде материальных сокровищ) и собственно человеком.

В ряде случаев змей выступает в роли хранителя некоего особого оружия: “Под морем под Хвалынским стоит медный дом, а в том медном доме закован змей огненный, а под змеем лежит семипудовый ключ” от богатырской сбруи (вооружения). “В той збруе, говорит ратник, не убьют меня ни пищаль, ни стрелы”, и слово заклятия направлено на то, чтобы добыть ее из-под огненного змея.

Герои народного эпоса – богатыри совершают сверхъестественные подвиги силою именно этого чудесного оружия. Так меч-кладенец обыкновенно выкапывается богатырем из-под высокой горы, где он лежит скрытый от людских взоров, как драгоценный клад; в этой же горе таятся и золотые клады мифических великанов, змеев и карликов.

“...Жестоко ошибаются исследователи вроде Фробениуса, которые утверждают, что благой змей свойственен восточной Азии, а змей-враг – Европе, – писал В.Я. Пропп. – Благой змей, змей-податель есть первая ступень змея, обращающаяся потом в свою противоположность. Европа и Азия здесь ни при чем... от змея (из змея)... в обряде выходит охотник, в мифе - великий охотник, великий шаман. Оттуда же приносится первый огонь, а при появлении земледелия – первые плоды земли, оттуда же идет и гончарное искусство. Далее оттуда же будет следовать и великий вождь... Такой благой змей (податель магического знания и могущества) в репертуаре сказки уживается с врагом рода человеческого, чудовищем, которое надо уничтожить... Штернберг неоднократно говорит о дуализме в представлениях о змее. Этот “дуализм” получился в процессе развития представлений о змее. Есть не два разных змея, а две ступени его развития. Первоначально благой змей превращается затем в свою противоположность. И только  тогда возникает представление о змее-чудовище, злом змее, которого надлежит убить, и образуется тот сюжет змееборства, который развивается в истории не сам по себе, не эволюционно, не имманентно, а вследствие противоречия своих первоначальных смысловых форм новым формам общества и его культуры”.

Мы склонны разделять точку зрения В.Я Проппа. В Европе, в Азии или в каких бы то ни было других регионах речь идет не о двух различных змеях, но об одном и том же. Действительная разница, заключается в оценке или если угодно, переоценке змея,  и “даров”, приносимых им человеку.

Одним из древнейших текстов, где змей фигурирует в качестве источника “знания”, является египетская сказка “Змеиный остров”.

Герой сказки, потерпев кораблекрушение попадает на некий остров Ка, где происходит его встреча с “последним” змеем, хозяином острова. Змей, что характерно, проявляет особенную осведомленность о дальнейшей судьбе героя. Всячески располагая к себе героя, он предлагает ему историю гибели своих собратьев. “Всего нас было семьдесят пять змей - моих детей вместе с моими собратьями. Не стану упоминать тебе о юной дочери, которую я вымолил себе. Внезапно упала звезда, и они были охвачены ее пламенем4 . И случилось так, что меня не было среди них. Я (едва не) умер из-за них, когда нашел вместо них только гору трупов”. Герой обещает довести эту историю до сведения государя, и воздать змею пышные почести. На что змей сообщает ему, что “после того как ты удалишься отсюда, ты никогда больше не увидишь этот остров, который превратится в волны”...В полном соответствии с предсказанием змея за героем сказки приходит корабль. “Затем, - говорит рассказчик, - он дал мне груз для корабля, состоявший из мирры, хекену, иуденеб, хесаит, тишепес, шаасех, черного притирания для глаз, хвостов жирафы, большой кучи ладана, слоновой кости, охотничьих собак, мартышек, павианов и всевозможных (других) ценных предметов. Затем я погрузил их на этот корабль”. Не лишне напомнить, что под “материальными сокровищами” подразумевалось нечто иное, обладающее куда как большей ценностью... В тексте сказки присутствует ряд элементов (проведение ночи в одиночестве, “открытие лица”, перенесение в пасти змея – мотив “поглощения” и др.), предполагающих инициатический характер пребывания героя на острове.

 Хочется обратить внимание и на другой немаловажный момент. Дело в том, что герой сказки терпит кораблекрушение и чудесным образом спасается на острове, находящемся в Красном море. А ведь именно Красное море входит в т.н. “сероводородный пояс”...

Обратимся теперь к знаменитому своду сказок, рассказов и повестей, известному как “Тысяча и одна ночь”. Ю. Стефанов указывает: “Тысяча и одна ночь” -  это прежде всего художественно-эзотерическая энциклопедия для простого люда”.

Так, например, “Рассказ о Хасибе и Царице Змей” в сказочной форме повествует  о посвящении героя в сокровенные знания, причем в двух вариантах: через тотемное существо (змею) и через книги.

Сюжет посвящения героя через священные книги типологически более поздний. Укажем на египетский образ Священной Книги Тота, которая, согласно мемфисскому “Сказанию о Сетни-Хемиасе”, хранилась на дне Нила в многочисленный ларцах, заключенных в железный ящик. Его охранял исполинский змей.

Перенесемся теперь в Индию - Ниланагу, или Синему нагу, приписывается авторство реально существовавшей книги “Ниламатпурана”. Эта книга, по утверждению ученых, была написана (записана) в VI-VII веках н.э. Из нее можно узнать, как после осушения богом Вишну древнего озера Сатисара возникла Кашмирская долина, покровителем и королем которой был назначен Ниланаг. Он жил в подземном дворце в Гималаях, носил сверкающую корону и одежду, шитую драгоценными камнями. Над его короной поднимался змеиный капюшон. Покровитель Долины был мудр, владел тайными знаниями и искусством магии. Свои первые наставления жителям в вверенной ему долины наг передал через брамина Чандрадеву. По особым дням, установленным Ниланагом, жители Долины молились в святилищах и алтарях божеству архитектуры Васту, узорам, вышитым искусными ремесленниками, актерам, дававшим представления, музыкальным инструментам и... книгам.

Особую благосклонность и расположение наги испытывают к буддизму. В мифологии махаяны распространены легенды, повествующие о том, как известный философ Нагарджуна (в самом имени уже присутствует намек на некую особую связь с нагами) добыл у нагов сутру “Праджняпарамиту”, которая ими охранялась до тех пор, пока люди не “созрели” до ее понимания...

В китайской мифологии змееподобные брат и сестра, Фу-си и Нюй-ва, фигурируют в качестве прародителей человечества. Именно Фу-си, подарив людям огонь, научив их охоте и рыболовству, объяснив как варить мясо, установив правила женитьбы, “озарил землю светом “небесной мудрости”: заменил узелковое письмо иероглифическим и создал универсальную систему из восьми триграмм. На лубочной картине Фу-си изображен в виде индийского Чакравартина. Вместо колеса нидан он держит в руках восьмиугольник с триграммами, в центре которого эмблема “ян-инь”; восемь румбов и ось.

Первый целый череп пекинского человека - Человека прямоходящего, чья жизнь, очевидно, была связана с использованием огня, - был найден в конце 1929 года в Китае, в месте, носящем название “Гора Драконов”. Выделим также еще два любопытных момента. По легендам и изображениям, на голове у Фу-си росли небольшие рожки. На погребальном камне Наньяна, Фу-си и Нюй-ва предстают с наугольником (Фу-си) и циркулем (Нюй-ва) в руках, выпростанных из обшлагов халатов.

В славянском да и вообще европейском традиционном сознании рога (как и запах серы) являются непременными атрибутами “нечистого”. К слову сказать, драконы в Китае всегда изображались рогатыми, так же как впрочем, и в Мексике и Перу, где рогатые змеи являются символами высшего божества.

Относительно же изображения на погребальном камне Наньяна, отметим, что данная символика (циркуль, наугольник), совпадает с масонской. Характерно, что основательница теософского движения Е.П. Блаватская, считала Фу-си... создателем масонской мудрости.

Известно, что масонство восходит своими корнями к строительным коллегиям или братствам. В связи с этим, интересно, что китайские города и храмы закладывались на квадратном участке, разбитом на девять частей. Такая планировка основана на идее магического квадрата Ло Шу. Существует предание, что этот квадрат был явлен легендарному императору Ю. Он стал первым человеком, который смог укротить могучий поток реки Ло, и знание магического квадрата стало наградой  за его техническое мастерство.

Текст данного предания по ряду составляющих перекликается с масонской легендой об Адонираме (путешествие в подземный мир, встреча с мифическим первопредком, получение даров - инициация и т.д.). Характерно, что великий Нефритовый Император, передавший Ю магический квадрат, описывается как “создание с головой змеи и телом человека”.

Обратив взгляд на другую сторону Атлантики, мы также неизбежно столкнемся с целой плеядой “богов-просветителей”, непосредственно связанных с различными областями знания, как то: Виракоча, Кецалькоатль, Вотан, Гукумац, Кукулкан, Ицамана.

Г. Хэнкок пишет следующее: “В Андах Виракоча путешествовал под разными именами. То же делал и Кецалькоатль. В некоторых районах Центральной Америки (особенно у майя-киче) его называли Гукумац. В других местах, например, в Чичен-Ица, его знали как Кукулкана. Когда оба эти имени перевели с местных наречий, оказалось, что они означают в точности одно и то же: Пернатый Змей. Кстати, также переводится и Кецалькоатль.

Были и другие боги, особенно у майя, чье описание очень близко к описанию облика Кецалькоатля. Один из них, великий просветитель Вотан, был, по описаниям, тоже светлокожим, бородатым и носил длинную рубаху. Ученые не смогли перевести его имя, но его символом, как и у Кецалькоатля, была змея. Другим родственным божеством был Ицамана, бог врачевания майя, тоже бородатая личность в длинной рубахе; его символом была гремучая змея.

Отплытие Кецалькоатля из Мексики также выглядит достаточно странно: утверждают, что он отплыл “на плоту из змей”... Похоже, что, судя по преданиям... Кецалькоатль (он же Кукулкан и пр.) был не одним лицом, а несколькими людьми, прибывшими из одного места и принадлежавшими к одному, но явно не индейскому этническому типу (борода, светлая кожа и т.д.). В пользу такой гипотезы о существовании целого семейства родственных, но слегка различных богов с общим символом змеи говорит, в частности, то, что, согласно многим источникам, Кецалькоатля - Кукулкана - Ицаману сопровождали “спутники”, или “ помощники”.

В некоторых мифах, которые приводятся в сборнике древних религиозных текстов майя “Книги Чилам - Балама”, сообщается, что первыми жителями Юкатана были “Люди Змеи”. Они приплыли на лодках с востока во главе со своим вождем Ицаманой, “Змеей Востока” - великим лекарем, который мог лечить наложением рук и оживлял мертвых.

Подобно своему задолго до того исчезнувшему близнецу, белому и бородатому андскому богу Виракоче Кецалькоатль, как говорят, принес в Мексику все ремесла и науки, необходимые для перехода к цивилизованной жизни... Верили, что он принес в Центральную Америку письменность, изобрел календарь и был блестящим строителем, который научил людей секретам каменной кладки и архитектуры. Он был отцом математики, металлургии и астрономии; про него говорили, что он “измерил землю”. Он также явился родоначальником продуктивного земледелия, открыл и внедрил кукурузу - основу жизни в этих краях. Великий врачеватель, он был покровителем лекарей и чародеев, “открыл людям загадочные свойства растений”. Кроме того, он был почитаем как законодатель, покровитель ремесел и искусств... ”

Все изложенное в данной главе является пространной иллюстрацией к Быт. 3:15: “и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать в голову, а ты будешь жалить его в пяту.” Змей мудр. Знание - вот его оружие. Противостояние змея и человека не ограничивается актом первоначального грехопадения. Оно с него только начинается.

По этому поводу мы полностью разделяем точку зрения В.Г.  Иванченко: “Человек принимается за переустройство мира и осуществляет то, чего змей не может сделать сам... Не этот ли творческий союз с драконом китайцы называют “фу” - счастьем? (В устах русского “фу!” означает другое.) Посмотрите вокруг, на плоды рук человеческих - на загубленную природу, дьявольскую технику, деградировавших людей...”